Три дня до небытия

– Думаю, он мертв, – все так же глядя в окно, отозвался Гольц. – Намотался на какое-нибудь дерево в Голливудских холмах. Он спускался в каньон на машине, которую вела слепая женщина.

На какой-то миг Маррити захотелось сказать ей, что это он ее отец, но тут тонкие лепестки банксий снова задрожали.

– Но ты все еще можешь вернуться назад? – спросил Раскасс. – Это ведь дорога не в один конец?

– Вернуться можно, – кивнул Маррити, обращаясь к цветам и светильнику. – Возвращение… оно удалось и моему прадеду, и бабушке. По-видимому, оно предоплачено. Простая отдача, по Ньютону, только в большем количестве измерений. Думаю, если я снова встану на золотую свастику, меня отбросит точно в тот момент в 2006 году, из которого я отправился. Хотя… – добавил он, уставившись на цветы, чтобы не смотреть на Дафну, – это будет совсем другая жизнь.

– А много ли, – прозвучал голос Раскасса, – добралось с тобой сюда? Одежда, воздух?

Маррити рад был отвлечься на новый вопрос.

– По-видимому, все, что в пределах ауры. Я думал, у меня объем будет побольше. Многое, что я собирался взять с собой, осталось в 2006 году: мой карманный компьютер, айпод, смартфон.

– Какая-то тарабарщина, – проговорил Гольц.

Краем глаза покосившись на Дафну, Маррити отметил, что девочка никак не отреагировала на слова Гольца о смерти отца, она по-прежнему разглядывала интерьер салона. На отца ей уже наплевать, подумал он. Все, как мне помнится.

Из-под кресла Гольца раздался пронзительный писк.

– Дотянетесь? – спросил Гольц. – Это мобильный телефон.

– Это мой папа, – сказала Дафна.

Маррити перегнулся через нее, чтобы достать футляр с телефоном. Потная рубашка липла к телу. Достав из ящика громоздкий аппарат, он вопросительно поднял бровь.

– Наверху кнопка, – вздохнул в ответ Гольц, – включает громкую связь. Потом просто положите на сиденье.

– Современные не больше бруска мыла, – в свое оправдание пояснил Маррити и, нажав кнопку, опустил аппарат размером с кирпич на виниловое сиденье.

– Алло! – крикнула Дафна.

– Алло, – ответил женский голос, звучавший так громко, что слышно было на всю кабину, даже сквозь ровное гудение газотурбинных двигателей над головами.

– Привет, Шарлотта, – ответил Гольц. – Тебе повезло, эта временная линия скоро будут аннулирована.

– Дайте трубку папе! – крикнула с пола Дафна.

– Его здесь нет, Дафна, – ответил из трубки на сиденье голос Шарлотты, – но он может вернуться в любой момент. А сейчас мне нужно поговорить со взрослыми наедине, дай нам…

– Он стоит рядом с вами, – перебила Дафна. – Я слышу вас через него. Уф! У него во рту пиво!

Телефон замолчал. Наконец, произнес голосом Шарлотты:

– Кто бы мог поверить?

– Я, – ответил Гольц.

Маррити уныло кивнул.

– Я бы и так скоро узнал, – отозвался из пучка цветов Раскасс. – Слышим тебя хорошо.

– Ну да, черт возьми, он здесь, – признала Шарлотта. – И малышка Дафна подводит меня к главному. Я держу его под прицелом…

Цветы на стене закачались.

– Нет, – возразил металлический голос, – пистолет у тебя в сумочке, я его не вижу.

– Еще что скажешь, Шарлотта? – устало спросил Гольц, откидываясь назад и закрывая глаза.

Голос Раскасса произнес:

– Я ищу отца, а вместо него вижу эту девчонку.

Синтезированный голос впервые, казалось, выражал некую эмоцию – недоумение.

– Пап! – выкрикнула Дафна из своего кокона на полу. – Не дай им тебя поймать!

Из динамика телефона донесся голос молодого Фрэнка Маррити:

– Не дам, Даф, и скоро приду и заберу тебя. Эти люди не сделают тебе ничего плохого.

Чуть помолчав, он добавил:

– Пахнет арахисовым маслом. Ничего, что будут тебе давать, не ешь и не пей.

– Это в вертолете так пахнет, – сказала Дафна.

– Мы его купили в Мехико-Сити, – пояснил Гольц, – у Федеральной комиссии по электроэнергии. – Может, мексиканцы использовали арахисовое масло для изоляции.

Голос Маррити предупредил:

– В вертолете ничего не делай, Даф!

– Я ей уже сказал, – подтвердил Гольц.

– Денис, – прозвучал голос Шарлотты. – Ты наверняка почувствуешь того Маррити, что со мной, если проверишь эту девочку.

На глазах у старого Маррити пузырьки в светильнике выстраивались в цепочки.

– И верно, – прозвучал похожий на скрипку голос. – Я чувствую его там, но этого недостаточно, чтобы его увидеть. Я и девочку почти не различаю.

– Хорошо, – сказала Шарлотта. – Я сейчас не блефую и должна вам сказать одну вещь: между молодым Фрэнком Маррити и его дочерью существует психическая связь. Денис сказал бы, что их сознания взаимопроникают. Если смотреть с автострады, они выглядят не как отдельные линии, а как крест. Ее невозможно сделать несуществующей, невозможно изолировать ее временную линию, пока жив он.

– Чушь! – поспешно перебил старый Маррити, качнувшись вместе с кабиной вертолета. – Никогда у меня не было с ней никакой психической связи – ни в одной из моих жизней!

Он утер губы ладонью.

– Я больше ничего вам не скажу, пока вы не… гарантируете безопасность молодого меня.