Три дочери Евы

– Ох уж эта мне сила слова! Когда ты говоришь это с таким ужасом, звучит действительно не ахти. Скажем иначе: включи свое воображение. Сделай своей биографии легкий макияж. Надеюсь, против макияжа ты ничего не имеешь против?

Несколько секунд Ширин внимательно смотрела на лишенное каких-либо признаков косметики лицо Пери, а та – на ярко накрашенное лицо подруги. Первой нарушила молчание Ширин.

– Не переживай, я тебе помогу! – пообещала она.

* * *

На следующее утро Пери обнаружила под своей дверью конверт. Ширин сдержала обещание – в конверте оказалось резюме.

Минуту спустя Пери уже стучала в дверь напротив. Услышав невнятное бормотание, которое можно было расценить как разрешение войти, она ворвалась в комнату, размахивая листком бумаги:

– Что ты тут насочиняла? Тебе не кажется, что у тебя слишком буйная фантазия?

Ширин, которая все еще лежала в постели, зарывшись головой в подушки, обиженно протянула:

– Вместо благодарности – упреки! Вот и делай после этого добро людям.

– За помощь, конечно, спасибо, – буркнула Пери. – Но зачем было писать, что я работала барменшей в модном подпольном баре, пока его не сожгли? Это ж надо – умышленный поджог! А после ты устроила меня в фонд османских рукописей, причем в отдел, занимающийся дворцовыми шутами и евнухами. Неплохо, да? И это еще не все. Оказывается, каждое лето я ухаживала за осьминогом в одном частном аквариуме.

Ширин, в оранжево-розовой хлопковой пижаме, села на кровати и подняла с глаз повязку для сна.

– Да, с осьминогом я, пожалуй, перестаралась, – хихикнула она.

– Только с осьминогом? А все остальное? Ты и в самом деле считаешь, что такая чушь поможет мне найти работу?

– Не поможет. Но любопытство возбудит. Поверь мне, образованные британцы просто тащатся от всех этих этнических примочек. Мультикультурализм и все такое прочее. Разумеется, пока это не переходит границ разумного. От восточных людей вроде нас с тобой ждут эдакой… легкой эксцентричности. Так сказать, ненавязчивого восточного колорита. А мы можем этим воспользоваться. Помни, от иностранцев в Англии требуют волнующей экзотики и вкусной еды. Без этого они здесь никому не нужны. – (Пери молчала.) – Послушай, как ты думаешь, что среднестатистический британец знает о твоей стране? – продолжала Ширин. – Он уверен, что вы там все плаваете с дельфинами, едите кальмаров, ходите в чадре и выкрикиваете исламистские лозунги.

Пери мигнула, отгоняя картины, теснившиеся у нее перед глазами.

– Запомни: у европейцев есть два образа Востока. Один – светлый и радостный: солнце, море, песчаные пляжи, восточное гостеприимство и прочая лабуда. Второй – тяжелый и мрачный: исламский фундаментализм, произвол полиции и «Полуночный экспресс». Когда они хотят быть с нами приветливыми и милыми, они держат в голове первый образ; когда мы начинаем их раздражать, вспоминают о втором. Даже самые образованные европейцы используют эти клише. – Ширин встала и направилась к раковине, чтобы умыться. – Нравится тебе или нет, но это правда, суровая и неприкрытая. Придется бороться со стереотипами.

– Каким образом? С помощью этого вранья? – Пери посмотрела на резюме у себя в руке.

– Тебе решать, – ответила Ширин и принялась самозабвенно брызгать водой себе в лицо.

Чувствуя себя виноватой, Пери вышла на улицу. Сначала она начала искать в витринах магазинов объявления со словами «требуется» и «приглашается», но ничего такого не попадалось. Набравшись смелости, она вошла в одну кондитерскую, но после разговора с менеджером получила вежливый отказ. Тогда она решила попытать счастья в пабе, где когда-то обедала с родителями. Такой же результат. Третьей попыткой стал ее любимый книжный магазин «Два вида ума». Выслушав ее просьбу, хозяева магазина ничуть не удивились. К ним часто заходили студенты, ищущие работу.

– Вы уже где-нибудь работали прежде, моя дорогая? – спросил владелец.

Пери замялась.

– Увы, нет, – наконец ответила она. – Но вы знаете, как я люблю книги.

– Сегодня удачный день! – улыбнулась владелица. – Нам как раз нужен помощник на ближайшие несколько недель. Вот только постоянную работу пока обещать не можем, к сожалению. Если только время от времени, когда будет запарка. Ну как, согласны?

Пери просто ушам своим не верила.

– Еще бы! Конечно! – выпалила она.

Уже выходя из магазина, она заметила на полке «Рубаи» Омара Хайяма, любимого поэта отца. Прекрасное старинное издание было снабжено многочисленными иллюстрациями и предисловием переводчика Эдварда Фицджеральда. Пери не смогла устоять и спросила, сколько стоит книга. К счастью, ей предложили хорошую скидку.

На улице начал моросить дождь, мелкий и теплый. Это обстоятельство ничуть не омрачило настроения Пери. Улыбаясь, она сунула в книгу листок с резюме и взглянула на часы. До следующей лекции оставалось около часа. Времени вполне достаточно, чтобы разыскать профессора Азура и попросить у него программу семинара. После всего, что она услышала о нем от Ширин, и после недавней дискуссии, от которой у нее осталось двойственное впечатление, она слегка побаивалась этой встречи.