Три года в Соединённых Штатах Америки

– Как у тебя дела с Тоней, старик? Она, пока я отсутствовал, так похорошела, что и пером не описать.

Жорка понял меня правильно. Нисколько не обидевшись, он широко заулыбался и негромко ответил:

– Всё отлично, Боб. Тонечка просто прелесть. Знаешь, как только мы стали подниматься в куэрнинге всё выше и выше, она сама стала так беречь себя, что мне ей уже даже не приходится ни о чём говорить. Господи, Карузо, если бы ты только знал, как сильно я её люблю и она меня тоже. Она же королева, старик. Кивнув, я с мечтательной улыбкой прошептал:

– Как и моя Ирочка, Жора. Ну, что же я очень рад за вас.

Гости не стали расспрашивать меня о том, чем же я занимался в Москве. Наверное потому, что двумя днями раньше из Москвы вернулись оба деда и Оля, которые тоже сидели с нами за столом. Мы ужинали, чем Бог послал, а он был необычайно щедр, пили вино моего фирменного изготовления и я всё больше слушал о том, что происходит в нашем городе. Хотя об этом ещё не было объявлено во всеуслышанье, чуть ли не все жители города и края вовсю обсуждали, что же из себя будет представлять особая экономическая зона. Георгий Иванович, приехавший к нам в гости последним, при этом морщился так, словно съел зелёный лимон и то и дело восклицал:

– Нет, я точно кого-нибудь за разглашение служебной информации либо посажу, либо к стенке поставлю. Это же надо, так всё переврать и вы туда же, товарищи кулибинцы, повторяете всякую чушь вслед за базарными бабками. Никакого капитализма в нашем крае не будет! Так и зарубите себе это на носу. Нового старого НЭПа, тоже, а будет нормальный социализм, но с социалистическим рыночным хозяйством, когда зарплату людям будут платить не за выполнение плана по производству утюгов, а по итогам реализации произведённой продукции. Всё, хватит об этом, мне разговоры о том, что будет, на работе надоели. Давайте лучше споём. Кулибин, только не твою песню про самолёты.

Отец принёс гитару и стал петь романсы и все, кроме меня, не с моим голосом соваться в этот прекрасный хор, принялись ему подпевать. В общем вечер прошел просто изумительно, я даже чуть было не прослезился от умиления, но сдержался и стал рассказывать анекдоты. Преимущественно про автомобили. Особенно всем понравился тот, в котором рассказывалось про раллистов, входивших в крутой поворот вокруг апельсиновой рощи, в котором советский пилот на двадцатьчетвёрке, с громким криком: – «На фига вы тута веток насажали!», проделал в ней просеку и спрямил трассу. Хохотали все просто до упада. В начале двенадцатого гости разъехались, а в начале первого, убрав со стола, перемыв всю посуду и вместе приняв душ, мы с моей королевой наконец-то добрались до нашей постели. Где-то часа через полтора, крепко прижимая Ирочку к груди, я рассказал ей о том, чем был вынужден заниматься в Москве всё это время и передал ей привет и поцелуй от полковника Володиной. К моему полному облегчению Ирочка перенесла всё с философским спокойствием, слегка кивнула, улыбнулась и поцеловала меня с такой страстью, что все наличные запасы камней мигом свалились с моей душе и мне стало так легко и приятно, что даже не верилось. Оторвавшись от моих губ, Ирочка снова улыбнулась мне нежной, любящей улыбкой и сказала:

– Боренька, это ведь была необходимость, любимый, а не твоя прихоть. Такое ещё может случиться с тобой ещё не раз и всё потому, что ты у меня посланник из будущего. Знаешь, я лучше услышу это ещё не один раз, чем узнаю, что тебя не стало. Ты ведь летел в Москву, как самый настоящий камикадзе. Так ведь? Теперь кивнул уже я и признался:

– Да, моя королева и Юрий Владимирович, прощаясь со мной сегодня утром, сказал, что именно то, что я был готов свести все счёты с жизнью, если он не начнёт в стране реформы, заставило его отнестись серьёзно ко всем доводам. Моим и Бойла, которые транслировала ему Наташа. Она замечательный человек, Ирочка, и ты с ней сразу же подружишься.

Моя королева ответила мне ещё одним поцелуем и я уснул с твёрдым намерением не просыпаться раньше полудня, крепко обняв её, как всегда. Поэтому утром я проснулся тотчас, как только Ирочке потребовалось выйти из спальной, и взглянул на часы, было половина седьмого, а занятия в институте начинались в девять утра и неё была первая пара. Тем не менее, как только моя королева вернулась в спальную, мы начали свой новый день с любви. Завтракая в половине девятого, я выяснил, какой у неё учебный план на сегодняшний день и поскольку он был заполнен заботами и хлопотами до семнадцати тридцати, то позаимствовал у жены машину. После того, как я отвёз Ирочку на работу, мой первый визит был на углеводородный завод. Он уже благоухал, как конфетная фабрика. Десятки машин сновали между углеводородным заводом и комбинатом железобетонных изделий. Георгий Иванович, пользуясь своим высоким положением в партии, всё-таки член Политбюро, привлёк к строительству ещё и военных строителей, причём из ракетных войск.