три года

«я на свидание к заключенному л.» охранник кусает спичку и просит денег.ты изменился, кажется: похудел,стал чуть беззащитней и ближе за те недели,что мы не виделись. ползают по стенеходики – час с половиной на наши ляли.чем тебя, милый, мучали в астане?а в барнауле, скажи мне, чем баловали?рига, архангельск, самара, караганда,киев, новосибирск, таганрог – я со счета сбилась.так мы с тобой развлекаемся, в города

играя записками. грёбаный шоу-бизнесс!сотни дорог – морщинками на лице,температурой, бронхитом, мигренью... нахуй?жизнь превращается в карту эсэсэсэр,хитро прикинувшуюся откутюрной рубахойс длиннннными рукавами. им всякий, ктохочет обнять тебя, – наверняка, соперник.десять минут остается у нас, и то –скомканных. слышишь, ходики засопели?охранник рядом. глянцевый глаз его похож на копилку – зрачок поперек, как прорезь.

купюра на чай вызывает кивок, зевокрождается вслед. в широченном кармане роясь,ты чуть улыбнешься и вынешь – 145 –большой номерок латунный. «чертовски душно» – мне скажешь неслышно, и к выходу торопясьзаденешь плечом швейцара. тверская. «пушкин».2007/12/06

по всем гостиницам метались...

по всем гостиницам метались –имен портье не сосчитаешь...

врожденная сентиментальность,с неврозом вечным сочетаясьгражданским браком, неизменновела в развод и алименты.в ночное небо цвета мела, в кальянную: the a la mente,расписанные хной ладони,пьянящий дым со вкусом рая,тревожные глаза и до, ипосле. поздно. мне пора. язайду еще, возможно. холод

внутри светильник вырубает.лоб на прощанье был уколотчужими теплыми губами –глядишь внимательно. так страшно,что ты, заметив след укола,меня сотрешь! я рот накрашуи снова выбегу на холод.2007/12/08

2008

до утра фейерверков треск...