Три креста

На корреспондентке была кожаная курточка. Сунув руку в карман, который вдруг оказался, чёрт побери, расстёгнутым, Таня вся покрылась холодным потом. Наличности след простыл! Проверив другой боковой карман, в котором лежали все документы, она отчасти вернулась к жизни – карта Сбербанка, паспорт, водительские права и документация на машину долбаных клептоманов не привлекли. Мобильник в кармане брюк также ощущался.

– Я прошу прощения, – жалко съёжилась Танечка под акульим взглядом из прорезей, – меня, кажется, обокрали! Вытащили все деньги. Сейчас сюда приедет моя подруга. Она расплатится.

– Вот тогда попьёте и поедите, – издеванулась мегера, и, повернувшись на каблуках, избавила журналистку от своего гнусного присутствия. Но хорошего настроения это Танечке не прибавило. Она чувствовала себя не лучше, чем на эфирах с тётками из Госдумы, спасающими сирот от американских усыновителей.

К счастью, вскоре явилась Рита. С ней была Клер. Сходу познакомив своих подружек, Рита спросила Танечку, почему она не пьёт и не ест.

– У меня украли все деньги, – всхлипнула Танечка, – представляешь? Все!

– Ну, и дура! Просто овца! Ты думаешь, я с деньгами? Чёртова курица!

Продолжая ругаться, Рита вприпрыжку бросилась на танцпол, где все сходили с ума под песенку про глаза чайного цвета. Когда через четверть часа она вернулась вся взмыленная и красная, Таня с Клер о чём-то болтали. Рыба, умеющая считать, крутилась неподалёку на своих длинных и стройных ножках. Взмахом руки её подозвав, Рита заказала шотландский виски, безалкогольный коктейль для Тани, недорогие салаты и кофе разных сортов. Денег у неё оказалось больше, чем было необходимо, чтоб оплатить весь этот заказ.

Осушив бокал, француженка встала и заявила, что теперь её очередь танцевать.

– Раздобудь мне марок, – сказала Рита.

– Сама чего, не могла? – разозлилась Клер.

– Кто меня здесь знает? Вообще никто!

– Да чего ты гонишь? – вскрикнула Клер и улепетнула. Едва она слилась с жульническим сумраком, из которого луч на одно мгновение выдернул её верхнюю половину, после чего мадемуазель Дюшон уже окончательно растворилась среди воришек, к Рите и Танечке попытались подсесть два парня. Вид у них был приличный и даже стильный, однако Рита отшила их таким матом, что можно было подумать – к ней подвалили гопники. Это Танечку удивило.

– Зачем ты так? – спросила она, начав есть салат.

– Тебе очень хочется, чтоб тебя облапали голубые?

Танечка рассмеялась.

– Если бы это произошло, то я бы, наверное, почувствовала себя мужиком. Вероятно, это было бы интересно!

– Тупица ты! Они бы тебя облапали, ища деньги, – с недоумением пояснила Рита, решив, что её подруга так и не поняла, где находится, даром что подписала филькину грамоту.

– Ещё лучше – я бы почувствовала себя мужиком с деньгами! – обрадовалась тупица, – ведь это то, что мне нужно! Через три дня я полечу на экономический форум в Питер, и мне хотелось бы знать, какими глазами смотрят на мир все те, кого мне придётся интервьюировать.

Рита молча выпила виски.

– А может быть, – продолжала Танечка, – эти мальчики, прикоснувшись к красивой тёлке, вмиг исцелились бы от греха – единственного греха, за который Бог убивал своими руками. Я про Содом и Гоморру.

– С тобой ли я говорю? – изумилась Рита, – где твоя сраная толерантность?

– В прямом эфире. Ты хочешь поговорить о ней или о Священном Писании?

Рита, сделав ещё глоток, выбрала второе.

– Сперва ответь, пожалуйста, на вопрос, – попросила Танечка, – то, что здесь меня обокрали – неудивительно. Меня часто обкрадывают и в транспорте. На моём лице, видимо, написано, что я – лох. Но как тебе удалось обворовать жуликов?

– Здесь считается неприличным прятать лавэ очень глубоко – например, во внутренние карманы с молниями, которые заедают ещё, – объяснила Рита, – я уж не говорю про трусы и лифчики. Это гнусно и недостойно. Кроме того, я не просто жулик, я – виртуоз. Рядовые жулики мне противостоять не могут.

– Какая прелесть! А Клер?

– Клер – девочка ловкая, но её учить и учить.

– А она действительно парижанка и пребывает здесь незаконно?

Рита кивнула.

– С ума сойти! – воскликнула Танечка, – чем же это всё объяснить? Острая нехватка адреналина?

– Нет, всё серьёзнее. Просто Клер очень любит Францию. И Россия, по её мнению, сейчас более на неё похожа, чем сама Франция. А ещё…

Рита не успела договорить – подошёл мужчина лет тридцати, со взглядом чиновника. Этот взгляд Рита отличала легко, а также и Таня.

– Мы трансвеститы, – весело сообщила Рита, не дав чиновнику открыть рот. Таня возмутилась:

– Придурок, на … ты колешься? У него отличная жопа!

Чиновник мигом исчез. Странно было видеть его среди восемнадцати – двадцатипятилетних хипстеров, стиляг, панков. Они бесились со всех сторон всё громче и громче. У барной стойки сидели сплошь одни дамы в зловещих масках и мини-юбочках. Смартфон Риты подал сигнал эсэмэски.

– Ирке минуту назад сообщили, что её приняли на работу, – сказала Рита, прочтя её, – помнишь Ирку?

– Как же её не помнить! Куда устроилась?