Три лилии Бурбонов

Поначалу Генри счастливо устроился в Англии, тем более, что ссора с матерью только усилила его популярность. Высокий, худощавый двадцатилетний солдат с голубыми глазами, он был также не «бесчувственен к женским чарам». Вдобавок, этот принц был не так ленив, как его брат-король, и более приветлив, чем герцог Йоркский. Осенью 1660 года в Лондоне свирепствовала чума, и когда герцог Глостерский тоже заразился, это не вызвало особого удивления. 12 сентября его жизнь была объявлена вне опасности, а 16 сентября он скончался. Генриетта Мария верно предсказала шесть лет назад, отвернувшись от коленопреклонённого юноши и отказав ему в своём благословении, что он больше никогда не увидит её лица. Ни одно из её писем не даёт представления, как она перенесла эту утрату. Зато послания Минетты к брату-королю дышат неподдельным горем:

– Я думаю, что лучший способ – это хранить молчание, поэтому я так и делаю.

Что же касается Карла II, то очевидцы говорили, что никогда ещё не видели его таким встревоженным.

Одним из последствий Реставрации стало соперничество между Великой мадемуазель и Генриеттой Анной. От досады, что брат короля выбрал не её, а Минетту, та воздерживалась от участия во всех празднествах, устраиваемых её английским родственниками, за что удостоилась выговора от Анны Австрийской:

– Вы ведёте себя как сумасшедшая!

Генриетта Мария, которой здравый смысл не изменял в подобных вопросах, приказала дочери уступить её более взрослой и чудаковатой кузине. В начале октябре она, наконец, решила вернуться вместе с Минеттой в Лондон. Её побудили к этому необходимость улучшить собственные финансовые дела, собрать младшей дочери приданое и уладить одну неприятную семейную историю. Джеймс, герцог Йоркский, заливаясь слезами, признался своему брату-королю, что 3 сентября 1660 года вступил в тайный брак. Его избранницей стала Анна Хайд, которая была уже на восьмом месяце беременности.

-Этот молодой человек, - пишет Генриетта Хейнс о Джеймсе, - чьи подвиги вместе с подвигами его младшего брата в битве при Дюнах вызвали восхищение французов, против которых они сражались, и чья слава была настолько велика, что ему возносили хвалу в кофейнях далёкого Константинополя, настолько забыл о своём высоком происхождении, что заключил союз с молодой женщиной низкого звания, нисколько не компенсируемым её красотой и несколько сомнительным характером.

Сначала Карл II встретил в штыки брак брата, но потом решил отложить решение этого вопроса до приезда королевы-матери. На всякий случай, отправляясь в Дувр на встречу с ней, король вручил генеральному прокурору ордер на присвоение Эдварду Хайду, который стал его канцлером, звания пэра и титула герцога Кларендона.

О переживаниях Генриетты Марии свидетельствует тот факт, что в смятении чувств она выложила всю эту историю герцогине Савойской, хотя ранее живописала в письмах к ней только радужную картину семейной идиллии в собственном доме:

– В довершении моих несчастий герцог Йоркский женился без моего ведома и ведома короля, своего брата, на английской мисс, которая забеременела до своего замужества. Дай Бог, чтобы от него. Девушка, которая отдала себя принцу, отдатся и другому. Я уезжаю в Англию завтра, чтобы попытаться устроить брак моего сына короля, дабы он тоже не вздумал жениться на ком попало…

– Я надеюсь вернуться к Рождеству, – добавляет вдова в конце письма.

С собой она взяла всех лиц из своего ближайшего окружения: своих иезуитов, духовника аббата Монтегю, капеллана отца Сигриена, принца Эдуарда Пфальцского и неизменного Джермина, который, кроме титула графа Сент-Олбанса, был назначен королём в канцлерский суд и стал мировым судьёй в Саффолке и Миддлсексе. Хотя Хайд позаботился о том, чтобы он не вошёл в новое правительство.

Из Кале Генриетта Мария написала Мазарини, заверяя его, что оба сына просто жаждут увидеть её. Что же касается герцога Йоркского, то она пообещала, что будет вести себя с ним сдержанно, как они договорились с кардиналом. В качестве верховного лорда-адмирала Англии Джеймс вышел встречать свою мать во главе большого флота, так что мачты его кораблей напоминали большой лес. Каждое судно произвело по очереди несколько приветственных залпов и этот грохот продолжался добрых полчаса. Тем не менее, ему пришлось выдержать гневные упрёки матери без поддержки брата. Его ответ был направлен на то, чтобы обезоружить её. По словам герцога Йоркского, он ещё не успел жениться (что было неправдой) и располагал такими доказательствами недостойного поведения Анны Хайд, что решил больше не думать о ней. Ободрённая его безоговорочной капитуляцией, Генриетта Мария поспешила отплыть в Англию.