Три недели в настоящем

Я об этом и не беспокоился ещё. Просто подумал, что зря так близко к дороге расположился. Но искать иное место было уже некогда. Под конец, когда время уже поджимало, мой собеседник сказал:

— Знаешь, что? Возьми!.. — он протянул мне тот тоненький прибор, на котором по-прежнему мигали рядом две звёздочки. Я, ещё не осознавая, что мне дают, протянул руку, и в неё легла эта лёгкая гибкая пластинка.

В тот момент, когда его пальцы разжались, Арсен Родионович исчез. Я осознал это не сразу, почти минуту стоял и рассматривал ту пластинку на ладони. И удивлялся, почему Пушкарёв замолчал и куда, в конце концов, подевалась одна из звёздочек посреди леса.

А лес шумел от крепчавшего дождя. Разорванный рукав пропускал влагу, не задерживая. По шоссе продолжали изредка пролетать машины, разрезая сияющий каплями воздух своими фарами. А Арсена Родионовича Пушкарёва больше здесь не было. Я с ним даже не успел попрощаться.

Вот, блин! Всё-таки будет взрыв! И прав был Профессор! А я хотел стоять и смотреть, что изменится во время возвращения моего механического дублёра. Чтобы определить, смогут ли его найти… Зачем? Почему взрыв? Ничего не понимаю!

Но не верить Пушкарёву было глупо. И смертельно опасно, к тому же. Поэтому я выставил до возвращения триста секунд, как он мне сказал, а время назначения опять 14.03.2018, ноль-ноль, ноль-ноль. Как раз перед тем, как в яму должны были заливать бетон. Четырнадцатое марта, наверное, играло в моей судьбе какую-то важную роль. Все пути, как в своё время через Рим, меня вели через четырнадцатое марта… И теперь там они должны были все оборваться. Возврата оттуда часам было не пережить. Что этим поступком я спасаю, я уже не очень понимал. Просто был уверен, что так надо. Здесь и сейчас! И потому, что это уже случилось.

Холодный дождь всё продолжал усиливаться. Я промокал до нитки. Торопливо поставил своего дублёра с запрограммированными часами на самый верх сваи, между торчащими из бетона железными арматурами. Проверил надёжность выставленных значений и указательным пальцем надавил на сканер. Пару секунд часы спокойно продолжали лежать на мокром бетоне, и вдруг исчезли, а мой палец получил ощутимый электрический удар. Я отдёрнул руку от пустого уже места. Вот мы с моими «котлами» и распрощались нежно! Не будет больше прыжков во времени, встреч с двойниками и всего прочего… Я повернулся, подхватил с земли свою сумку и побежал.

Шлёпая по грязи, я кое-как добрался до шоссе, поднялся на насыпь и по кромке рванул к городу.

Значит Пушкарёв в этом месте остановился и ждал меня! Место и время взрыва ему были известны. И он понимал, что здесь взорвались его часы… И надеялся встретить и спасти своего сына. Но спас, как выяснилось, только меня.

Асфальт был уже мокрым и лужи разливались всё шире. Я не оглядывался и бежал… А через триста метров, когда усталость начала брать своё, вдруг увидел автобус, едущий из города. Он показался из-за недалёкого пригорка и фары, описав в воздухе сияющую дугу, ударили мне по глазам. Часов у меня теперь не было, но по ощущениям, автобус окажется на линии огня как раз к исходу пятой минуты. Спасётся ли при взрыве один водитель, теперь было не важно. Там были пассажиры! И я вышел на промытую среднюю полосу и двинулся навстречу автобусу. Чтобы у водителя не было желания меня объехать, я шёл почти по середине дороги. Автобус по-прежнему шёл, не снижая скорости, и расстояние быстро сокращалось. Тогда я поднял обе руки и встал на месте. Такой знак объехать было невозможно! А для меня, в конце концов — это только моя жизнь, а у всех тех в автобусе были семьи и друзья… Тормоза завизжали только метров за сто до меня. Тяжёлый автобус останавливался медленно и приближался неуклонно. Когда он, качнувшись, встал, не долетев до меня всего нескольких метров, я выдохнул с облегчением. Но упорно продолжал стоять с высоко поднятыми руками. Ведь время, по моим расчётам, практически вышло. И сейчас должен прозвучать взрыв…

— Эй, чучело! Больше стоять негде что ли? — крикнул, вероятно, водитель, высунувшись из открывшейся передней двери.

И тут всё вспыхнуло. Это было много ярче, чем при прыжках во времени. Я зажмурился, а за моей спиной раздался оглушительный удар. От которого вздрогнула земля, зазвенели и посыпались стёкла в автобусе. Меня толкнуло в спину так, что я отлетел к автобусу, из которого послышались уже испуганные крики. Всё моментально стихло. Я открыл глаза и оглянулся. В звенящей тишине над дорогой плавно летели ярко пылающие фрагменты лесного массива: куски почвы, ветки и большие куски древесных стволов и корней…

Сзади водитель встречного, сильно подбитого большегруза, оказавшегося после взрыва уже на нашей полосе движения, неуклонно приближался к нам. Видимо он уже ничего не видел и не слышал. И через какое-то время его путь должен был аварийно пройти через мой автобус. Я и ещё кто-то из автобуса, бросились ему навстречу. Но водитель, видимо, очнулся и резко затормозил. Мы, всё-таки добежали и помогли ему, посечённому осколками, выбраться из кабины. Он, похоже, ничего не видел…