Три недели в настоящем

И тут пришли двое, которые мне не были представлены: мужчина, одетый очень просто, без претензии на оригинальность и очень молодая и обаятельная женщина, одетая, пожалуй, с претензией. Мужчину я для себя назвал «к.м.н.», возможно, это и был А. П. Аллексенцев, а женщину стал называть Мирей. Как и Матьё, она носила красивую чёлку каре, без натуги улыбалась и ей всё это очень шло. Но она, продолжая мило улыбаться, достала из сумки свои прибамбасы, со здоровенным одноразовым шприцом, в том числе. И я понял, что она просто такая улыбчивая медсестра, которая будет для анализа забирать у меня кровь. Мирей теперь не казалась мне такой уж обаятельной. Я вообще не любил эти медицинские процедуры и тех, кто их исполняет. И молча пережил это только из гордости. В вену иголку, подмышку термометр и после ещё на руку тонометр для измерения давления крови. Делала всё это она очень профессионально.

К.м.н. был ничем не лучше. Тоже профессионал. Спросил, каким боком я стоял ко взрыву. И, когда я ответил, что спиной, заставил показать ему обнажённую спину… Потом были утомительные расспросы про зрение и пищеварение, осмотр полости рта и волосяного покрова на голове. И там, кроме зажившего шрама, он обнаружил несколько седых волосков на правом виске.

— Сколько вам лет? Седины раньше у вас не было?

Мне это надоело и, чтобы перевести стрелки на тихо и незаслуженно радующегося Вяземского, я сказал:

— А это результат воздействия химического оружия. Меня чем-то травили…

— Какого оружия? — взбодрился от моей неожиданной разговорчивости к.м.н. — Поподробней, пожалуйста.

— Это вы у майора поподробней спросите. — я кивнул в сторону Иннокентия Семёновича. — И, если не скажет, значит — государственная тайна!

Ох, как снова остро невзлюбил меня майор! Не будь здесь Мирей и этого к.м.н. он бы со мной разобрался! В клочки бы разорвал подлеца наверное! Я совершенно спокойно смотрел на него в ответ.

К.м.н. некоторое время наблюдал наше сражение глазами, но быстро понял, что каких-либо объяснений ему не добиться и мешать нашей битве больше не решился. Они с Мирей собрались и молча, как и пришли, ретировались из кабинета, и мы с майором остались одни. Но высказаться Вяземский не успел. Тотчас же дверь снова открылась и в кабинет вернулся полковник Богданов.

— Иннокентий Семёнович! Прошу вас на одну минуту…

И они вдвоём покинули кабинет. Но я сидел в одиночестве только несколько секунд. Что-то со глухим щелчком возникло в кабинете прямо передо мной. Я не успел испугаться, как увидел упомянутого ранее Пушкарёва. Это был точно он! И это было настолько неожиданно и неправдоподобно, что я вытаращил глаза, прижался спиной к спинке кресла и удивлённо открыл рот. Вот уж кого я не ожидал здесь увидеть сегодня! Позавчера поздно ночью мы с ним расстались возле дороги в пятнадцати километрах отсюда. На том самом месте, где сейчас зияла эта огромная воронка от взрыва. Я подумал тогда, что больше мы с ним не свидимся. Но, как видно, я ошибался.

Глава 15

Приключения продолжаются

— Только тихо! — предупредил меня Пушкарёв и таинственно приложил к губам палец.

Я и без этого не решался открыть рот.

— Валерий Евгеньевич сейчас вам необходимо немедленно покинуть это помещение. Объясню чуть позже. Встаньте вот здесь!..

Я продолжал сидеть и глупо пялиться, не делая даже попыток встать. Всё это было абсурдно и нереально. Такого быть просто не могло!.. Здесь, прямо в кабинете Вяземского!.. У меня был шок… Уж не разыгрывают ли меня?.. Как-то всё нелепо совпало.

— …Пожалуйста. — попросил Пушкарёв. — У нас только сорок секунд на то, чтобы уйти. Сейчас сюда вернутся…

— Зачем? — спросил я, тут же осознав, насколько глупо и многозначно прозвучал этот вопрос в данной ситуации. И уже пытаясь исправить в этом что-то, торопливо поднялся и встал на указанное место. Я Арсену Родионовичу не доверять не мог. А он тут же натянул мне на запястье с не проходящим розовым следом что-то вроде серого бинта или же напульсника. Он был красивым. На сером фоне виден был рисунок из геометрических фигур, поблескивающих белым и красным металлом. Пока я разглядывал у себя на руке напульсник, неожиданно по коже пробежал лёгкий электрический разряд, сразу стемнело и меня качнуло… Не было ожидаемого удара по ногам. Качнуло гораздо мягче, чем я ступил бы на движущийся эскалатор…

Вот это да! Значит это скачок! Как приятно было вновь испытать ещё не забытое ощущение. Я, не успев вдохнуть, по привычке перекрыл дыхание. И от удовлетворения закрыл глаза. Но холод был небольшим, почти неощутимым. И какой-то едва заметный ветерок продолжал овевать моё лицо. Что-то здесь было не совсем так! Я, проверяя свои навыки, едва заметно попытался вдохнуть и это неожиданно легко вышло. Никакой пробки и задержки воздуха у рта не было. Но, тем не менее, вокруг стояла глухая тишина.