Три опалённых грозою года

Сэм тряхнула чёрными косами:

– Я действительно на него злюсь и хочу сломать ему нос. Но лучше, если хотя бы он спасётся, верно?

– Надеюсь, он сможет жить после твоих слов, – хмыкнула Анжи.

Следователь принёс чай и тарелку с полузасохшими бисквитами. Анжела только сейчас поняла, насколько она голодная. Почти не обращая внимания на подругу и следователя, она схомячила не меньше десятка кусочков сухого печенья. Следователь смотрел на неё потрясённо.

– Прекрасная госпожа, – сказал он, помолчав, – бросайте эти глупости, эту политику, и выходите за меня замуж. У меня дома тепло и много кормят.

Анжи смутилась и отложила надкушенное печенье. А следователь посерьезнел:

– Как я понимаю, вы обе состоите в организации «Зеленый отряд»?

Началось! Настоящий допрос, а не детская беседа за чаем.

Не глядя на Саманту, Анжела быстро сказала:

– Мы там не состоим, мы только сегодня пришли посмотреть, для интереса. Мы почти ничего не знаем про организацию, честно! Мы обе знакомы только со Смитом. Это парень, который погиб сегодня.

– Что вы делали в доках? Кто вас туда пригласил?

– Смит. Он толкал какие-то речи, но мы же девочки, мы в мужских вещах не понимаем…

– Сколько в организации людей?

– Не знаем.

– Когда вы познакомились в Риделлом Вейном?

Анжела потёрла виски руками и сказала устало:

– Господин следователь, я уже ничего не соображаю, а Сэм на грани истерики и сейчас заплачет. Вам тут два сердечных приступа не нужно, верно? Отпустите нас домой, пожалуйста. Всё равно мы ничего ценного не вспомним, мы очень-очень устали и перепугались.

– В камере переночуете, а завтра продолжим.

– Пожалуйста, господин следователь, пожалуйста, пустите нас домой, мы больше не будем в политику ввязываться! Родители волнуются уже, пожалуйста, можно нам домой?

Следователь махнул рукой:

– Продиктуйте мне свои адреса, послезавтра вас вызовут на повторный допрос.

Анжела чересчур устала, поэтому продиктовала и свой адрес, и адрес госпиталя, при котором жила Саманта.

– Я развезу вас по домам, – сжалился следователь.

Анжи поняла, что следователем движет не только и не сколько доброта, сколько желание убедиться, что ему дали верные адреса. Но ей было всё равно – она только хотела, чтобы этот бесконечный день поскорее закончился.

Домой её привезли за полночь. Родители уже спали, уверенные, что их умница-дочка ночует у подруги. Старший брат храпел, устав после трудного дня, младшие братишки набегались за день и теперь тихонько посапывали в кроватках. Анжи проскользнула в свою комнату и закрыла дверь. Не раздеваясь, она упала на постель прямо поверх одеяла.

Увы, сон не шёл, несмотря на то, что она смертельно устала. Она смотрела в потолок, но видела портал, в котором исчезали фигурки рабочих, снова и снова видела яростное лицо Рида, пившего силу Смита, и видела, наконец, самого Смита, бессильно падающего на холодный пол. Она непроизвольно прокручивала это в голове десятки, сотни раз. На глазах девушки уже выступили слёзы – она забывала моргать, но резь в глазах была пустяком по сравнению с отчаянием и безнадёжностью, плотно засевшими в её душе. Она понимала, что никто из них троих уже не будет прежним после этой ужасной ночи.

Анжела не знала, сколько времени провела так, глядя в потолок. Позже она рассчитала, что прошло около двух часов, прежде чем отчаянный стук в дверь вывел её из забытья.

«Кого там ещё принесло? Неужели жандармы?» – в панике подумала Анжи. Нет, она не должна бояться. Она обязана быть сильной. Ради Саманты. Ради Рида. Ради живых товарищей, и ради тех, кто уже покинул этот мир… Только бы перестать бояться каждого стука в дверь. Только бы сердце перестало так холодеть в предчувствии беды и боли.

Анжи встала и вышла из комнаты в коридор. Она увидела растрёпанную, зарёванную Саманту, бледную, как привидение, а за спиной молоденькой сестрички милосердия маячили лица проснувшихся родителей Анжи и маленького братишки Игаля.

– Редиска, кто это? – бодро спросил Игаль у сестры. В семье Анжи в шутку звали Редиской, потому что в детстве она ходила с забавным хвостиком на затылке. Когда Игаль родился, Анжеле было уже двенадцать и она не ходила с такой прической, но прозвище прикрепилось к ней, как репейник, и братик звал ее так.

– Прости, – неловко, заспанно сказала мама, – эта девушка так барабанила в нашу входную дверь, что пришлось её впустить. Она сказала, что она твоя подруга…

– Да, так и есть, – кивнула девушка, впуская Сэм в комнату.

Было темно, и Саманта вцепилась в Анжи, как в спасательный круг. Её руки дрожали.

– Рид… погиб, – только и смогла она произнести.

– То есть как погиб? – опешила Анжела.

Минуту Сэм молчала, не могла вымолвить ни звука, но потом собралась с силами и сказала:

– Когда следак отвёз меня в госпиталь, я сразу побежала в Академию. Я решила, что нужна Риду… но я пришла слишком поздно. Там уже были жандармы, члены Магического Совета, врачи… Уэверли хватил удар, его повезли в больницу для магов.

Во рту пересохло, и Анжи с трудом выдавила:

– Как он погиб?

– Говорят, самоубийство… на полу в его комнате нашли след Портала Смерти и записку.