Три повести

Предстояло и Алеше расстаться со спутником. Как будет он теперь жить без его незаметной заботы о нем и без всего того, что за семь месяцев их жизни в тайге стало ему необходимым? И вот разорвало неподвижность утренней тишины. Запущенный винт стал вздымать снежную пыль, самолет тронулся, сделал полукруг, выбрал направление взлета, легко побежал по полю. Обычным рейсом улетал он в Комсомольск, вез почту, медикаменты для комсомольской аптеки и даже ящичек с гримом, который срочно был нужен актерам городского театра.

Два работника из Комсомольска заняли места в кабине. Надо было прощаться. Алеша протянул руку охотнику. Он хотел обнять его, но не знал, в обычае ли это у живущего на Амуре народа. Он только крепко пожал его руку.

— Я приеду, Заксор, или ты приедешь в Хабаровск, — но хотел он сказать совсем другое.

— Наша тайга — другая тайга. Приезжай смотри надо. То́ убьем, торбаза будут.

Они простились. Дементьев помог ему подняться по лесенке. И вот сидит в диковинной птице, в этой гаса[28], летающей над Амуром, он, нанайский охотник. Ноги его поджаты, он сидит на самом кончике покатого кресла, и лицо его пожелтело от волнения. За окном снежная земля, и совсем близко стоят Дементьев и Алеша. Но ничего нельзя разобрать, что они кричат ему. Такой шум и рев налетают вдруг, будто обрушивается зимняя буря. И разом сдергивает Дементьева и Алешу назад, самолет бежит по полю, руки сами собой вцепляются в сиденье, сердце почти останавливается от страха. В тот же миг он видит, что земля, только что бежавшая рядом, осталась внизу и косо уносится все ниже и ниже… Они летят в воздухе. Теперь видны крыши домов, затем Амур в буграх льда и тонкие стежки большого моста, перекинутого над ним.

Страх проходит, и сейчас хочется смеяться от счастья. Вот он, Заксор, из стойбища Ныр, летит по воздуху и смотрит вниз на Амур. Кожаное мягкое кресло покачивает на своих пружинах, можно сесть в него глубже и даже откинуться на спинку, как толстый сосед в полушубке. И он садится глубже и откидывается на спинку. Большое село проходит внизу и остается позади. Вот он прилетит в соседнее стойбище и важно выйдет из этой летающей гаса. Сумка его и сундучок набиты разными замечательными вещами. Здесь лежит нож с тридцатью двумя лезвиями и крючками, подаренный ему Дементьевым; толстая книга, которую должен он передать от Алеши учительнице Марковой; пять хороших рубашек, которые купил он в Хабаровске, и желтенькая книжечка сберегательной кассы с занесенным в нее семимесячным заработком. Кроме того, он купил в Хабаровске никелированную кровать, которую пришлют с первым пароходом. Спать он будет теперь не на канах, а на кровати, и всем охотникам в стойбище сможет рассказать, как летают по воздуху и что это не страшнее, чем плыть в оморочке…

И он смеется и поет. Он поет громко, но песни его никто не слышит, даже он сам не слышит ее, потому что оглох от рева и гула… Алеша приедет в стойбище, очень хорошо. Можно изготовить ему такие торбаза и дать их расшить женщинам, что в Хабаровске показать не стыдно. Или взять на охоту в горы. Актанка думал до сих пор, что он самый старый и больше всех видел на свете. Но вот он, Заксор, тоже повидал кое-что. Потом пойдут поезда на их нанайской воде. Можно рассказать, как искали и нашли воду в тайге.

Солнце вдруг прорывает тучу, вся кабина наполняется светом, и он слепнет. Потом солнце снова пропадает, и теперь он видит первое стойбище внизу. Он узнает, что это стойбище, по пустым вешалам и высоким трубам очагов. Трубы дымят, и это значит, что нанаи сидят на теплых канах, курят трубки и рассказывают друг другу о том, какая была охота в горах. Сейчас пора отдыха, и скоро наступит лето и горячее время хода кеты. У Заксора набитый портфель, такой же, как и у соседа. Кто может знать, что нанай везет в своем портфеле? Может быть, у него тоже разные планы и счета. Колхоз — большое дело, и не все бумаги умещаются в портфеле Актанки. Он глядит на свой новенький кожаный портфель и мысленно сравнивает его с брезентовым портфелем Актанки. Конечно, Актанка позавидует ему, но портфель этот — подарок Дементьева, и здесь ничего не поделаешь. Теперь он опять разевает рот и поет. Он поет полным голосом, и никто не слышит его. Вот летит нанай по воздуху. Гаса очень шумная, и от ее шума ничего не слышно. Лед еще лежит на Амуре. Но скоро лед пойдет по Амуру и уйдет в море. Тогда нанаи снова начнут плавать на своих оморочках. У него новый портфель, который подарил ему Дементьев. В этом портфеле лежит нож с тридцатью двумя лезвиями. Алеша скоро приедет в стойбище. Они вместе пойдут на охоту. Самые красивые торбаза можно сделать из кожи изюбря.

Он пел и пел и стал дремать. Самолет качало, и от этого хотелось дремать. Если рождается мальчик, то надо привесить к его зыбке ружейный патрон. Ружейный патрон должен значить, что мальчик станет первым охотником. Вот его, Заксора, качает, как в зыбке. Он тоже хочет спать.