Три повести о любви

Приехав на четверть часа раньше, Ипатов все это время, до самого звонка, напрасно проторчал в вестибюле: Светлана так и не пришла. Не было ее и среди опоздавших. Валька Дутов, который явился только на вторую лекцию (ночью, оказывается, прилетел из Праги его отец), также был в полном неведении.

«Вместо того чтобы ломать голову, — посоветовал он, — взял бы и сходил к ней домой!»

«Понимаешь, какая штука, — принялся объяснять Ипатов, — позавчера я был у нее, к ней приехали какие-то родственники из Москвы. Ну день, допустим, провела с ними, ну два… Сколько еще можно?»

«Смотря какие родственники», — резонно возразил Валька.

«Двоюродный братец», — ответил Ипатов.

«Опасное родство!» — многозначительно заметил Валька.

«Тебе не надоело трепаться?» — спросил Ипатов.

«Нет», — насмешливо признался Валька.

Попытался Ипатов узнать что-нибудь о Светлане и у ее шкафоподобной подруги, к которой, собравшись с духом, подошел во время большого перерыва. Но та тоже ничего не знала.

«Может быть, заболела?» — предположила она.

«Не думаю», — ответил Ипатов. И рассказал о двоюродном брате.

«Не может же она, — горячо закончил он, — три дня подряд, с утра до ночи, водить его по городу. К тому же, он производит впечатление человека бывалого. Наверняка это не первая его поездка в Ленинград!»

«Давайте сделаем так, — предложила она. — Сразу же после занятий сходим к ней домой?»

«Ну что ж, сходим», — согласился Ипатов. Он подумал, что прийти вдвоем лучше даже, это в значительной мере снимает неловкость перед ее родителями: волей-неволей они должны будут относиться к ним как к однокурсникам дочери, обеспокоенным ее отсутствием, и считаться с этим…

Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Когда Ипатов стоял в вестибюле, кишевшем студенческим людом, и ждал Женю — так звали шкафоподобную девицу, к нему подошел незнакомый парень в потертом черном полушубке. Он был почти одних лет с Ипатовым и мог в сутолоке сойти за студента.

«Ваша фамилия Ипатов?» — спросил он.

«Да», — ответил удивленный Ипатов.

«Отойдемте в сторонку», — предложил тот.

Они отошли в угол, где не было людей.

«Вы не догадываетесь, кто я?» — спросил незнакомец.

«Нет», — все больше удивляясь, признался Ипатов.

«Тогда придется прояснить», — заметил парень и показал удостоверение сотрудника уголовного розыска.

«Простите, — вежливо сказал Ипатов, — но это мало что мне говорит».

«Вот как? — в свою очередь как будто удивился парень. Затем он быстро осмотрелся и шепнул Ипатову: — Так вот, вы пойдете с нами… (неожиданно от стены отделился второй молодой человек в коротком, перешитом из шинели пальто). Но чтобы не привлекать внимания, я пойду первым, потом, сосчитав до пяти, вы, а потом он…»

«Товарищ… простите… не знаю вашего звания… вы быстро убрали удостоверение… вы что, арестовываете меня?» — растерянно спросил Ипатов.

Парень в полушубке добродушно кивнул головой.

«За что?» — весь напрягся Ипатов.

«Как будто не знаешь?» — совсем по-дружески ответил тот.

«Ах, да, — обозлился на него Ипатов, — плюнул вчера мимо урны!»

Парень покосился на него веселым глазом:

«Знаешь, а спрашиваешь!.. Пошли!» И первым шагнул к двери.

Мысль Ипатова между тем лихорадочно работала. Что же он такое сделал? За что его арестовывают? За хранение оружия? Но это уже все в прошлом. К тому же, никому об этом, кроме папы и мамы, не было известно. Может быть, за то, что он в ту ночь выдал себя за чекиста? Таксист мог поделиться о случившемся с товарищами, те еще с кем-нибудь и так далее, пока эта история не дошла до кого следует. Разумеется, за такое по головке не погладят. Но при чем здесь уголовный розыск?

«Пошли, пошли!» — шепнул Ипатову второй парень.

Ипатов взял его за рукав:

«У меня к вам большая просьба. Я договорился здесь встретиться с одной девушкой. Разрешите я предупрежу ее, чтобы она не ждала?»

«Ничего, ничего, вы еще с ней встретитесь — и не раз!» — пообещал тот с затаенной угрозой…

Когда они втроем вышли из Университета на набережную, со стороны их можно было принять за дружков-приятелей, пытающихся незаметно удрать с лекции. И только внимательный, очень внимательный глаз мог заметить, что двое легонько и нежно придерживали третьего за локоток…

Мимо прошел переполненный автобус, и вдруг Ипатова прямо согнуло под тяжестью неожиданной мысли: а что, если его взяли за того типа с пушистыми ресницами, которого он вытолкнул из автобуса? При падении тот запросто мог сломать себе шею, убиться насмерть. И тогда в глазах правосудия он, Ипатов, будет обыкновенным убийцей, которого надо судить по всей строгости закона. И ведь никак не докажешь, что этот шпана напал первый. Но откуда милиции стало все известно? И тут Ипатов вспомнил «Кавказский» ресторан и капитана, в руках которого побывали его документы. Установить прямую зависимость между доносом и последующей дракой по силам даже постовому милиционеру, не говоря уже о многоопытных следователях…

Господи, только бы не насмерть, только бы не насмерть! Если его за убийство этого подонка приговорят к высшей мере наказания, то ни отец, ни мать не переживут этого…