Три секрета под одной крышей

Пэмми обернулась в ту сторону, куда указывала Мэвис, и застыла с открытым ртом. В воздухе над землёй, на фоне тёмной кладбищенской стены, плыла бледная тонкая фигура в развевающихся на ветру лохмотьях. Фигура дёргалась и дрожала, но самое главное – она светилась!

Это уж точно был не Джон Грант в простыне. Берти, почувствовав страх девчонок, припал к земле и глухо зарычал.

– Пэмми… – Молли обернулась к ней, изображая испуг. – Ты её знаешь?

– Что? – сдавленно пискнула Пэмми.

– Ты её знаешь? Роуз говорит, это дух женщины и она спрашивает о тебе.

– Нет, не может быть!

– Да, Пэмми, честное слово. Она говорит, что ты маленькая Памела. И она тебя знает. – Призрачная фигура заметалась из стороны в сторону, словно впадая в отчаяние. – Кажется, она хочет, чтобы ты подошла. – Молли протянула Пэмми руку.

– Пэмми, это же ваш семейный участок… там, у стены, – прошептала Мэвис. – Я видела, как вы с мамой клали туда фиалки. Там похоронена твоя прабабушка.

– Нет, нет, нет… – Пэмми попятилась.

– Да, сразу видно, что это женщина, – сказала Молли, окинув призрака профессиональным оценивающим взглядом. – У неё длинное платье. Роуз, она ещё что-нибудь говорит?

– Что… что ей нужно? – заикаясь, выдавила Пэмми.

Молли вопросительно посмотрела на Роуз и кивнула:

– Она просто хочет тебя обнять, Пэмми. Она говорит, что ей так и не довелось подержать тебя на руках.

Пэмми развернулась и бросилась бежать со всех ног. Эйлин с Мэвис, рыдая от страха, умчались следом за ней.

Молли и Роуз остались одни. Молли подняла фонарь, и чуть погодя из-за тисового дерева, росшего у самой стены, вышел Джон. Он забирался на это дерево, чтобы закрепить на стене проволоку, по которой скользил призрак.

– У нас получилось! – Джон подбежал к Молли и на долю секунду приобнял её за плечи. Впервые за всё время их знакомства. Раньше он никогда так не делал. – Скользило, конечно, отлично. Но всё равно удивительно, что они поверили.

– Я сама чуть не поверила, хотя знала, что это просто специальная краска для затемнения, – сказала Молли, тряхнув головой. – Смотрелось жутко. Как будто всё было на самом деле.

– Нам повезло, что их участок не в центре кладбища, – сказал Джон и полез обратно на дерево, чтобы снять проволоку. – Вряд ли бы всё получилось настолько реально, если бы нам пришлось трясти «духа» на длинной палке или даже не знаю на чём. А почему Пэмми так испугалась, когда ты сказала, что призрак хочет её обнять?

Молли улыбнулась:

– Филлис рассказывала, что у них в семье все живут долго, до самой глубокой старости. Их прабабушка умерла в тот же день, когда родилась Пэмми. Ей так и не удалось подержать младшую правнучку на руках, и это правда грустно.

Джон отцепил второй конец горизонтально натянутой проволоки, и тюк светящихся тряпок с глухим стуком упал на землю, прямо под ноги Молли и Роуз.

– Пора возвращаться. Нас и так не было дома полночи, а нам ещё надо похоронить эту простыню.

– Похоронить? – Молли удивлённо уставилась на него. – Зачем её хоронить? Это же не прабабушка Пэмми.

– Похоронить – в смысле где-нибудь закопать. Филлис завтра придёт убираться. Хочешь, чтобы она её нашла? Филлис не дурочка, Молли. Если Пэмми расскажет кому-то, что видела призрака ночью на кладбище, Филлис быстро смекнёт, что к чему. – Джон лихо спрыгнул с дерева и чуть покачнулся, когда приземлился. Его нога ещё не зажила до конца, но он заявил, что тоже хочет участвовать в спектакле с призраком: с тех самых пор, как Молли выговорила ему, что он занят своими делами и не заступается за сестру, он чувствовал себя виноватым.

– Мне кажется, Пэмми не станет болтать, – возразила Молли. – Ей будет стыдно, что она испугалась и убежала.

– Пэмми, может, и не станет. Но есть ещё Эйлин и Мэвис. Вот увидишь, уже завтра к обеду об этом будет знать вся деревня.

Глава двенадцатая

– Никогда бы не подумал, что мне надоест снег, – сказал Джон.

В Лондоне снег был совсем не такой. Он почти сразу становился грязным, особенно на дорогах, где машины мгновенно превращали его в бурую кашу. И он никогда не лежал так долго. За два месяца все налепили столько снеговиков и настроили столько снежных крепостей, что дальше уже некуда. Игры в снежки больше не веселили, особенно после того, как Мартин Эгам закатал в снежок камень и разбил Рою бровь. Крови было так много, что она пролилась даже на землю и красная ямка оставалась в снегу ещё несколько дней, до следующего снегопада.

В конце января поднялась снежная буря: настоящий буран, оборвавший телеграфные провода, и деревня осталась без связи. Живот миссис Толли становился всё больше и больше. Молли пугали высокие сугробы, завалившие весь Марш-Энд. Выходишь во двор – и проваливаешься в снег по пояс. По их улице на окраине деревни можно было передвигаться только на санях или пешком. Молли боялась, что если вдруг у миссис Толли начнутся роды, никто не пробьётся к их дому сквозь снеговые завалы и не сможет помочь.