Три секрета под одной крышей

– Ты можешь зажмуриться, приоткрыть дверь и передать чай через щёлку, – предложила она.

Они сделали несколько чашек чая для акушерки, а потом ещё несколько – для доктора Симпсона, который пришёл часа через три после миссис Моррис. К тому времени Джон почти перестал краснеть и смущаться при каждом упоминании о загадочных вещах, творящихся наверху. Он помог Молли приготовить рисовый пудинг. Это было единственное блюдо, которое Молли могла приготовить сама из тех продуктов, которые были в доме. Они с Джоном решили, что тёте Люси надо будет как следует подкрепиться, когда родится ребёнок. А бабушка Джона и Роуз всегда говорила, что рисовый пудинг очень питательный.

Сверху доносись самые разные звуки: тяжёлый топот и крики, от которых Роуз вздрагивала и испуганно съёживалась. Но ребят никто не звал, а подняться сами они побоялись. Хотя Роуз несколько раз подходила к подножию лестницы и подолгу стояла, напряжённо прислушиваясь.

– Для малыша всё готово, да? – спросил Джон и поморщился, когда сверху донёсся очередной приглушённый стон. – В смысле нам ничего делать не нужно?

Молли покачала головой:

– Всё приданое для него уже есть. Её мама с сестрой вяжут всякие детские вещи и шлют ей по почте. Ты сам видел, сколько наприходило посылок. И колыбелька готова, стоит в комнате тёти Люси.

Джон нахмурился:

– А если они соберутся сюда приехать? Её мама с сестрой?

Молли надолго задумалась:

– Может, и соберутся. Но её мама болеет, у неё сильный артрит. Она почти не выходит из дома. А у сестры тёти Люси трое детей, ей тоже не до поездок. Так что, думаю, всё обойдётся. В смысле они не приедут.

Джон продолжал хмуриться:

– Ну а если приедут? И Филлис или кто-то ещё из деревни начнёт их расспрашивать о нашей маме, кузине Энид из Лондона? Тогда нам конец.

Молли вздохнула:

– Да, я тоже об этом думала. Ну, мы могли бы сказать, что они всё перепутали и наша мама – двоюродная сестра дяди Питера, а не тёти Люси. Тётя Люси всё равно получается нашей тётей, раз она жена дяди, правильно? Да, она говорила «моя кузина» – но могла так называть и кузину мужа, просто чтобы не вдаваться в долгие пояснения. И она мне сказала, что родителей Питера уже давно нет в живых, а значит, никто ничего не узнает.

Молли вроде бы говорила вполне убедительно, но всё равно тёплая уютная кухня вдруг показалась уже не такой безопасной и защищённой, какой представлялась ещё пару секунд назад. У нас есть регистрационные карточки, уговаривала себя Молли. Нас все знают как Грантов и для всех мы и есть Гранты, пусть даже это обман. В последнее время она всё чаще и чаще задумывалась о том, что будет, когда закончится война – когда Молли Грант превратится обратно в Молли Мейсон и вернётся домой.

Она даже не знала, хочется ли ей вернуться.

Стелла наверняка не вернётся домой. В иллюстрированном журнале, который однажды принесла Филлис, Молли читала статью о девушках, служащих в Женском вспомогательном территориальном корпусе. Судя по фотографиям, женская военная форма была некрасивой – юбки слишком длинные, кители совершенно бесформенные, мешковатые, – но в журнале напечатали снимок девушки на мотоцикле, в брюках и сапогах. И ещё один снимок, на котором две девушки в комбинезонах стояли, прислонившись к зенитной пушке, с таким видом, словно это их личное оружие.

Теперь Стелла тоже одна из этих девушек в военной форме. Она поступила на службу, и её наверняка уже призвали. Что бы ни происходило вокруг – даже если младшая сестрёнка пропала, и никто не знает, где её искать, и даже неизвестно, жива она или нет, – Стелла не отказалась от своего решения. Она воспользовалась возможностью вырваться из-под маминого надзора и, по сути, сбежала из дома, как сбежала и сама Молли. Если Стелла сейчас разъезжает по Лондону на мотоцикле, вряд ли она захочет вернуться домой, когда закончится война. Значит, Молли придётся жить вдвоём с мамой и не видеть вообще ничего, кроме школы и магазина. Нельзя даже будет пойти на часок в парк с подружками без того, чтобы не получить нагоняй, что она вечно где-то гуляет. Дома всё будет не так, как в Марш-Энде, где они с Джоном и Роуз могут часами бродить по окрестным полям и где Молли с Эйлин ходят на дальний луг собирать примулы. Иногда они берут с собой бутерброды и гуляют до самого вечера. И никто их не ругает. Никто не стыдит. Никто им не прививает чувство вины.

В коридоре скрипнули половицы. Молли пулей вылетела из кухни. Доктор Симпсон шагал к входной двери, на ходу надевая пальто. Увидев Молли, он улыбнулся:

– Дайте им немного передохнуть, а потом можете подниматься.

– Ребёнок уже родился? – спросила Молли, с нетерпением глядя на лестницу. – Как себя чувствует тётя Люси? У неё девочка или мальчик?

– Ваша тётя чувствует себя прекрасно. Ребёнок тоже здоров и весел. Она сама скажет, девочка у неё или мальчик. Спокойной ночи. – Он кивнул Молли, открыл дверь и вышел.