Три сердца

Удовлетворившись моим недо-ответом, Фредерик пошел дальше. Все последующие заботы он взял на себя. Пока я, пользуясь гостеприимством хозяина, собирала нам немного еды в дорогу, Фредерик купил лошадей и уговорил мага помочь нам пересечь границу. К счастью, Плессия и Абиньон пока что сохраняли дружеские отношения, поэтому к двум часам дня мы уже скакали по холмам соседнего королевства, готовые к последней части путешествия.

* * *

Первое, что потрясло, — это контраст. С одной стороны границы — ароматная весна, подснежники, почки на деревьях, местами даже первые стебли травы. С другой стороны — мертвый лес, выжженный продолжительной засухой, и покосившиеся деревянные дома на холме. Разительная, невозможная перемена. Фредерик сверился с картой и поскакал вперед, а я остановилась, сраженная внезапным осознанием: теперь эта земля моя. Однажды я стану королевой и понесу ответственность за ее судьбу. Меня не готовили к исполнению долга, более того, мы с отцом относились к наследованию престола с долей скептицизма и полным отсутствием интереса.

— Ты на что так засмотрелась? — крикнул Фредерик, и я поскакала следом, не отвечая.

Я думала о моей дальнейшей судьбе. «Главное — спасти отца, а потом…» — думала я раньше. А теперь это самое «потом» не давало мне покоя.

Подъехав к деревне, Фредерик постучался в первый же дом и за несколько монет Абиньона купил нам одежду местного покроя. Серое, застиранное платье и платок, под который я спрятала волосы.

— Мы с тобой — погорельцы, муж и немая жена, — сказал Фредерик. — Ты местная, а я из Абиньона. Мы едем в столицу в поисках работы. Сосредоточься, Александра. Местные хорошо понимают язык Абиньона, но, если услышат акцент Виалии, да еще и твой королевский говор, нам конец. Надвинь платок на лицо, а то твои глаза… их невозможно не заметить.

Все он придирается, у меня самые обычные глаза. Как доедем до трактира, сразу на них посмотрю, проверю.

Мы скакали до позднего вечера, а на ночь остановились в захудалом трактире. Безумно устав, я со старческим кряхтением опустилась на деревянную скамью. Фредерик же усталым не выглядел, наоборот, развлекал постояльцев байками об Абиньоне. Они любовались привлекательным чужестранцем и время от времени жалостливо поглядывали на немую угрюмую жену, закутанную в платок.

Не в силах больше ждать, я направилась наверх в снятую на ночь комнату. Надо признать, выдержка у Фредерика намного лучше моей. Пусть развлекается на здоровье.

Повернув в замке ржавый ключ, я уже готовилась толкнуть дверь, когда на плечо опустилась тяжелая рука. Запах браги и немытого тела проник в ноздри, вызывая тошноту. Сорвав платок с моей головы, пьяный детина выпучил глаза и облизнулся. Я не понимала его речь, но смысл угадывался без труда. Судя по громкому чмокающему звуку, просил он только о поцелуе, но одна мысль об этом вызывала тошноту.

Кричать я не могла. Если узнают мой акцент, против нас ополчится весь трактир, а то и вся деревня. Я мычала и билась изо всех сил. До ножей добраться не могла, детина был раза в два больше меня и удерживал мои руки.

Фредерик налетел на обидчика и парой ударов отбросил его к стене. Схватив меня за талию, воскликнул: — Что он сделал? Если он к тебе прикоснулся, я его убью. Дам взятку хозяину, и мы уедем отсюда. До следующей деревни всего десять миль.

— Не надо, все в порядке, он хотел меня поцеловать, но ты подоспел вовремя, — прошептала я.

Фредерик опустил взгляд на мои губы и нахмурился.

— Я его убью! — схватился за нож.

— Остановись! Не надо, Фредерик… давай просто ляжем спать.

Он резко вдохнул и замер, глядя на меня.

— Давай, — сказал, сглотнув.

Мы вместе спустились в трактир. Фредерик подкинул хозяину деньжат, чтобы его сыновья выкинули обидчика во двор и не пускали обратно до нашего отъезда. Потом мы вернулись в комнату.

Постель была жесткой и неудобной, но пахла чисто. Раздевшись в темноте, я забралась под одеяло. Фредерик взял одну из подушек и устроился под дверью. Мы старались не встречаться взглядами, испытывая неожиданную неловкость.

— Спокойной ночи, Александра! — тихо сказал Фредерик, и его голос показался незнакомым. Взволнованным, серьезным.

— И тебе тоже.

* * *

За завтраком в трактире царила благодушная атмосфера. Здесь тоже прислуживали молодые девушки, и им, конечно же, сразу приглянулся Фредерик. На немую жену никто внимания не обращал.

— Вы никогда не бывали в столице? — щебетали девушки на языке Абиньона с сильным акцентом. — Говорят, там сказочно красиво. Купола, замки, магия самого высшего разряда! Королевский дворец словно сказка!

— А королевская семья какая? — спросил Фредерик, глянув на меня.

— Королева Гертруда красавица, король Траульд уже старый, — девушки хихикнули, — а принц Марциус… — мечтательно закатили глаза.

— Принц Марциус что? — потребовал Фредерик слишком резко.

— Он прекрасен!

— И все? Прекрасен? Больше нечего сказать?

Девушки сбились в испуганную стайку и попятились к прилавку.

— Чем не отличная новость? — язвительно произнес Фредерик. — Твой будущий муж прекрасен!