Три шершавых языка

После весьма неприятнейшей, со всех сторон рассмотрения перестрелки главный решил всех ее участников отправить как можно дальше от места происшествия, чтобы не мельтешили на глазах. Тем более, в организации существовал порядок, в соответствии с которым каждый ее член должен измараться во всем, что может вообще пачкать совесть. А если быть серьезным, то это был прием борьбы со скукой и однообразием, подхваченный у современного менеджмента. Таким образом Марк получил должность курьера.

Курьеры возили все, что являлось незаконным. В основном наркотики, но кроме них было оружие, предметы ценности, наличные деньги для подкупа, золото, специальная аппаратура, иногда приходилось сопровождать кого-то из людей. Перед каждым выездом курьер получал наставления, инструкции, карты дорог и объездных путей, телефоны, адреса тихих мест, имена клиентов и адвокатов. Все как всегда было продумано до мелочей и отточено с каждой последующей поездкой. После дела исполнитель составлял рапорт с указанием всех отклонений и замечаний, обнаруженных в пути.

Новое дело Марку пришлось по душе, если суметь забыть о грузе. Автомобили выбирались из числа надежных и более-менее дорогих марок, а рядом всегда был напарник, с кем не грех проболтать всю дорогу. Кроме всего прочего, работа позволяла в каком-то смысле путешествовать и испытывать положительные эмоции от новизны увиденного.

Особенно нравилась Марку та часть пути, что была без груза. Мимо неслись леса, пораженные болезнью осени, огромные комбайны, рисовавшие на просторах полей полосатый узор, островки городов с плотно насаженными небоскребами и милые сельские городишки с чистыми улицами и подстриженными газонами. Глядя на них, он мог думать, размышлять, мечтать и быть с теми, кого давно потерял. Как же так, моя Ангела, как же так?

Обеды, завтраки, ужины, каждый раз в новой забегаловке, в совершенно отличном от предыдущего месте. Всегда было любопытно: какое фирменное блюдо тебя сегодня ждет и какой национальный уклон оно здесь имеет. Трапезничать, правда, приходилось по одиночке. Кто-то всегда должен находиться рядом с посылкой. Точно так же и со сном.

Если доводилось перевозить что-то чрезвычайно серьезное, то в путешествие отправлялись две машины, по одному водителю в каждой. Пустая, как правило, брала на себя все возможные злоключения. Своим отвязным поведением провоцировала полицейских на постах, и если с основной происходила поломка, то подбирала груз.

Тем не менее, Марк был верен своему желанию бросить организацию и с каждым днем это стремление в нем непреклонно росло. Напротив, Курт, оказавшийся его постоянным спутником по службе, был несколько разочарован его решением. И даже приходил в бешенство, слушая болтовню Марка относительно его планов на будущее. С последней неудачной поездки в Китай он стал неожиданно нервным и раздражительным, особенно когда был трезв. Не было ранее случая, чтобы Курт вообще на что-то жаловался. С детского дома он впечатлял редкостным самообладанием. Но, будто назло Марку, взялся непрерывно роптать на смертельную тоску. Для него крутить баранку было слишком вялым и занудным делом, где ничего и никогда не происходит.

Зато с теплотой вспоминал свои похождения вышибалой долгов, поскольку там ему не ставили в обязанности по неделе потеть и вонять на жаре, пересекая половину континента. На пустых участках пути, то есть тех, что были без груза, он хорошо нагружался алкоголем, курил сигары и включал свою обычную пьяную болтовню, разумеется, в полной мере касавшуюся Марка.

И в этой болтовне было много чего, стоящего внимания. Под действием горячительного язык и мышление Курта будто сбегали из неволи. Речь насыщалась любопытными умозаключениями, историческими очерками, была складна и обладала силой приличного софиста. Он даже мог бы сколотить карьеру неплохого оратора или политикана, где-нибудь в команде очередного сенатора, рассуждал Марк.

Но было что-то в разуме Марка еще, что отрывало его от, казалось бы, правильных рассуждений Курта. Будто он глубоко заглотил рыболовный крючок, как это любят окуни. И этот омерзительного вида инструмент, впившись своим жалом в пищевод, неуклонно тянул в сторону, прочь от всего, что его окружает, что на первый взгляд кажется ценным и логичным.

Нет, так, конечно, продолжать нельзя, крутилось в голове Марка. И если играешь с огнем, то он обязательно преподнесет тебе болезненный урок. Ты всегда знаешь, что тебе делать. Вопреки всем обстоятельствам, вопреки, казалось бы, здравому смыслу.

Глава 46