Три шершавых языка

«Марк N (без фамилии) был доставлен отделом опеки МВД города S такого-то числа, такого-то года. С собой сопроводительных документов и личных вещей не имел. Кто его родители и чем они занимались – узнать у ребенка не удалось, кроме имени матери – Мария N (без фамилии). Кроме того, ребенок на контакт с сотрудниками не шел, отказывался от пищи и общения (хотя уже достаточно хорошо умел говорить), настоятельно требовал своих родителей, фамилию которых назвать не сумел. Родственники в течение срока содержания в службе опеки и приюте города S не объявлялись». Дальше шли заключения предварительного осмотра и акты годности для содержания в детском доме общего режима, и никакой толковой информации, разъясняющей его происхождение. Но все же в конце ответа были даны кое-какие рекомендации, откуда еще начать поиски и куда стоит попробовать обратиться за советом.

Вслед за приютом под письменную бомбардировку посчастливилось попасть еще нескольким организациям. Среди прочих оказались упомянутая служба опеки, служба розыска потерянных людей, родительский комитет Германии и некоторые другие. Письма были направлены в полицию и даже в службу безопасности страны.

В них сообщалось, что такого-то числа при странных обстоятельствах он оказался в службе опеки, лишившись при этом обоих родителей. И далее выражалась просьба связать дату и близлежащие события с его обнаружением.

Но и здесь все попытки оказались провальными. В большинстве конторок просто игнорировали его письменные обращения, но кое-где даже завязалась приятная переписка с вежливо уклоняющимися должностными лицами. Хоть и дело почти не сдвинулось с места, но сдаваться он не собирался. Слишком сильным было желание, наконец, расставить все точки над «и».

В ход пошли чиновники, один за другим, и, к своему удивлению, многие давали свой письменный ответ, а иногда даже и отчет о проделанной работе. После них идти было некуда. Раз за разом он требовал, просил и даже умолял. Не бывает такого, чтобы люди просто исчезли и никто об этом не знал.

В один из дней консьержка общежития резко остановила его из-за спины, Марк не сразу сообразил, что у нее к нему есть дело.

– К тебе приходили какие-то люди, с виду довольно серьезные мордовороты. Ты ничего не натворил? Оставили тебе это, – сказала она и передала Марку половинку листочка писчей бумаги.

Это была самая настоящая повестка из Федеральной разведывательной службы Германии с гербом, печатями и чьей-то подписью. «Какого черта они мне ее прислали? – заволновался Марк. – Должно быть, это какая-то ошибка».

На повестке был указан адрес и время, когда он должен явиться. Надпись на обороте перечисляла документы, которые следовало взять с собой. Жирная черта была под словом «паспорт». Значит, завтра и узнаю, что им от меня нужно, согласился Марк.

Место, куда его пригласили по повестке, оказалось всего лишь общественной приемной упомянутой организации. Он долго сидел в коридоре, потому как пришел за час до назначенного времени, пока к нему не обратился молодой человек в деловом костюме.

– Вы Марк N.? – спросил он?

– Да, я, – ответил Марк.

– Ваш паспорт, – сказал он и протянул руку. Проверив паспорт, он пригласил его идти за ним, но паспорт не вернул.

Они поднялись по лестнице, затем пересекли длинный коридор с красными коврами, тематическими картинами на стенах, характерными для подобных заведений, и прошли мимо двух часовых, охранявших зачем-то немецкий флаг. Марк сильно удивился, увидев в их руках винтовки, ведь в самом здании, скорее всего, ни одного лишнего человека. Да и сам флаг упрятан за витриной и хорошо освещался со всех сторон лампами.

Наконец шедший впереди молодой человек повернулся и исчез за тяжелыми дверьми, словно задуманными под пятиметровых великанов. Спустя пару минут он выглянул, приглашая войти.

Внутри уже ждал невысокого роста человечек в костюме, лысоватый, но зато с седоватой бородкой. Он жестом указал Марку на то место, где ему следует сесть, затем сел сам.

– Я не буду представляться, – начал он разговор. – Простите, я и не должен, просто на нашей встрече кое-кто настоял, потому вы и здесь. Я довольно занятой человек и для уточнения ситуации задам вам несколько вопросов, а потом поделюсь тем, что знаю сам. Итак, вы готовы?

– Да, я готов, – ответил механически Марк.

– Тогда поехали. Вы Марк N., такого-то года рождения, содержался под опекой последние -цать лет в детском доме города S.?

– Да, это я.

– Вы что-нибудь помните о событиях, которые произошли перед тем, как вас отправили в детский дом?

– Все, что я помню, – это то, что моя мать бежала куда-то со мной на руках, – ответил Марк.

– Это я знаю, – ответил бородач, – уже читал, и про хлопки тоже. Мне нужно что-нибудь, что вы не указали в письмах.

– Больше мне нечего добавить, я был достаточно мал, – оправдался Марк.

– К вам с того времени подходили какие-либо странные люди и задавали вопросы, показавшиеся вам подозрительными?

– Нет, не припомню. Не было.

– Кто-либо, кроме меня, разговаривал с вами о ваших родителях или дал какую-либо информацию о них?