Три смерти Ивана Громака

В 22.15 комсомольцы полностью овладели высотой.

А их командир мгновенно начал строить планы по её удержанию. Все знали – настоящий кошмар ждёт их впереди!

Первую попытку отбить сопку враг предпринял уже утром.

Затем подряд одна за другой – ещё три!

Но наши ребята каждый раз успешно отражали яростные атаки.

И таки дождались подкрепления…

За тот бой почти все штурмовики здесь же – на только что взятой высоте! – получили высокие государственные награды, а их командиры и вовсе были удостоены орденов Александра Невского.

К тому же многие солдаты и офицеры были представлены к очередному воинскому званию.

Так наш главный герой стал ефрейтором.

Иван Громак – отличный солдат, это известно всем!

Кто тут будет спорить?

И те, кто рядом с ним, – тоже не лыком шиты, хоть и молоды. Это отметил даже противник.

Обер-ефрейтор одной из вспомогательных служб абвера Рудольф Швайге, захваченный в плен во время боя, на допросе рассказал, что высоту 233.3 защищали отборные части «Ваффен СС», ранее никогда не знавшие поражений. Мол, и сейчас они бы задали врагу жару, если б не «какая-то новая и очень странная русская пехота, действовавшая стремительно, смело и дерзко без поддержки танков и при незначительной поддержке артиллерии».

* * *

Вечером комсомольцы опять пели, танцевали.

И почти все – писали стихи. Как Френкель (ну, почти) и как их первый Батя – бывший командир полка Насонов.

Война, треск автоматов,Снаряды рвутся близко…И кто-то громким матомПророчит смерть фашистам…

И всё же большинство нежных и чистых юношеских строк были посвящены мамам, девушкам, которых большинство из них ещё просто не знало, и любимой родине. Да-да, именно с малой буквы.

Родным херсонским плавням, азовскому взморью, главной киевской улице – Крещатику, Мелитополю, Запорожью, Николаеву…

Эх, взглянуть бы на родимый дом хоть бы одним глазом!

14

Одна высота, прикрывавшая дорогу на Смоленск, уже пала. Теперь на их пути возникла другая.

Не менее сложная для атакующих действий войск.

244.3… Возле деревни Потапово теперь уже Смоленской области…

За неё отчаянно цепляется 197-я пехотная дивизия вермахта, в составе которой был 332-й полк, принимавший участие в казни Зои Космодемьянской. Эти офицеры и солдаты – фактически военные преступники. Их надо судить, но вождь сказал: в плен гадов не брать!

Что ж, наше дело маленькое…

Приказ будет выполнен в точности и в срок!

– Фёдор Наумович, поди сюда…

– Слушаюсь, Иван Григорьевич.

– Получен приказ: завтра новый штурм.

– Я готов.

– Знаю. Хочу лишь довести до твоего ведома: против нас стоят истязатели и убийцы Зои Космодемьянской. Слыхал про такую?

– Обижаете, товарищ полковник?

– Никак нет – просто напоминаю, чтобы добавить тебе и твоим орлам ещё немного злости!

– Не волнуйтесь. Они и без того злые. У кого отец погиб, у кого мать. Братья-сёстры… А у некоторых и вовсе – всю семью истребили.

– Короче, сообщишь ребятам новость.

– Так точно!

– Батальонный комиссар Киселёв уже в курсе; ты же должен будешь оповестить тех, кто рангом пониже. Леопольда Кушкиса, секретаря комсомольской организации тоже, пожалуйста, не забудь. Пусть дойдут до каждого солдата! Чтоб все знали, с какой сволочью нам придётся сразиться в этот раз.

– Понял. Сделаю.

– Батальон сам поведёшь?

– Так точно.

– Всё. Свободен!

– Есть.

* * *

Фёдор Белоконь покинул штабной блиндаж и направился в сторону видневшейся на горизонте берёзовой рощицы, у которой разбили лагерь его штурмовики-добровольцы.

Ребята не теряли времени даром: натянули между двумя деревьями связанные между собой парашютные лямки и с азартом сражались в волейбол настоящим трофейным мячом. Отделение – на отделение. Причём с непременным выбыванием проигравших. А ну, кто продержится дольше остальных? А… Всё, как всегда… Где Громак – там победа!

– Ваня! – позвал разгорячённого игрой ефрейтора Белоконь.

– Я!

– Поди-ка сюда.

– Есть, товарищ майор! Ефрейтор Гро…

– Отставить. Присаживайся, разговор имеется…

– Слушаюсь!

– Да… Ребят своих позови. Всех.

– Владлен, Василий, Николай, Вадим, Иван – немедленно ко мне! – выкрикнул Громак.

– Эй, ты кто такой, чтоб нами командовать? – возмущённо удивился Рупчев, но вскоре «поймал в объектив» комбата и сразу успокоился. – Виноват, товарищ майор… По вашему прика…

– Присядьте, хлопцы. – Белоконь внимательно посмотрел на бойцов. – Кто из вас знает о подвиге Зои Космодемьянской?

– Я знаю, – натужно просипел простывший где-то Заяц. – Да вся страна в курсе, товарищ майор! Как-никак, первая девушка, получившая героя в Великой Отечественной войне…

– Она ведь практически одного возраста с вами, – сказал Белоконь.

– Ну да… Чуток старше, – согласился всезнайка Владлен. – Она с двадцать третьего, а мы почти все – с двадцать пятого. Что дела конечно же не меняет…

– Так вот, – спокойно продолжил комбат, время от времени переводя свой пытливый взор с одного юного лица на другое. – Завтра идём на новый штурм. Противник жесток и не знает пощады – именно эти фашисты казнили нашу Зою.