Три свидетеля

– Великий Боже, нет! Вполне возможно, что она ему сказала. Они поговорили, он подождал, пока свет лампочки и звук зуммера не отвлекли ее к коммутатору и она не повернулась к нему спиной. Это не самое главное. Я желаю найти человека, который был уверен, что в этот час Мэри Уиллис будет совершенно одна в помещении. Поскольку она была маленького роста и слабенькая, даже вы не являетесь исключением. – Вулф погрозил ей пальцем. – Или остальные девушки. Только не подумайте, что я готов прямо сейчас обвинить вас в убийстве.

– Надеюсь, что нет! – фыркнула мисс Харт, поворачиваясь к нам спиной.

Она повела нас к двери в конце помещения, за которой оказался узкий холл. Следуя за Вулфом, я думал о том, что реакция девушек из бюро была какой-то ненатуральной. При данных обстоятельствах было бы естественно, если бы они отвлеклись от своих обязанностей и смотрели на нас во все глаза, приоткрыв рот от изумления. Но и мисс Веларди, и мисс Йеркс сидели совершенно неподвижно, вроде бы поглощенные своей работой. Что касается Элис Харт, то я почти не сомневался, что в ее голосе послышалось облегчение, когда она спросила Вулфа, в этом ли заключается слабое место обвинения.

Ее комната стала для нас сюрпризом. Во-первых, она была большой, гораздо больше рабочего помещения. Во-вторых, хотя я и не такой специалист в искусстве, как Бернард Беренсон, но все же не мог не обратить внимания на некоторые ценные вещи и картину в раме – полыхание красного, желтого и синего – над камином. Это был подлинный Ван Гог, причем даже лучше того, который висел у Лили Роуэн. Я видел, что Вулф заметил картину, как только опустился в кресло, оказавшееся пригодным для него. Я придвинул себе второе, образовав тем самым пару с мисс Харт, усевшейся на диване. Устраиваясь на нем, Элис спросила:

– Так в чем же недостаток теории?

Но Вулф лишь покачал головой:

– Вопросы сейчас задаю я, мисс Харт. – Ткнув пальцем в Ван Гога, он спросил: – Где вы взяли эту картину?

Она посмотрела сперва на картину, потом снова на Вулфа:

– Это не ваше дело.

– Безусловно. Но ситуация такова: вас допрашивали, разумеется, и полиция, и в офисе окружного прокурора, но все их вопросы были связаны с предположением, что преступником является Леонард Эш. Поскольку я отвергаю данное предположение, то должен отыскать взамен другое, поэтому меня ничто не ограничивает в моих подозрениях в отношении вас и других лиц, которые могут быть причастными к случившемуся. Возьмем, к примеру, эту картину. Если вы откажетесь сообщить, где ее взяли, или если ваш ответ меня не удовлетворит, то я поручу выяснить это одному весьма компетентному человеку. Мадам, вы должны заранее смириться с тем, что вас будут изводить всякими неделикатными вопросами. Вам остается только выбрать, предпочитаете вы ответить на них сейчас, немедленно, лично мне или же вас устраивает продолжительный сбор фактов и слухов среди ваших знакомых, друзей и приятелей. Если последнее вас устраивает, я не буду напрасно тратить свое время, пойду заниматься другими делами.

Она снова едва сдержалась. Судя по тем взглядам, которые эта мадам бросала на Вулфа, присутствие его телохранителя не было излишним. Но она попыталась взять себя в руки.

– Какая разница, где я взяла эту картину?

– Очень может быть, что это не имеет никакого отношения к случившемуся. Но эта картина стоит огромных денег, почему бы мне ею не заинтересоваться? Она принадлежит вам?

– Да, я купила ее.

– Когда?

– Примерно год назад. Через маклера.

– Все, находящееся в комнате, тоже ваше?

– Да. Я люблю хорошие вещи, это мое единственное сумасбродство.

– Как давно вы работаете в фирме?

– Пять лет.

– Сколько вы получаете?

Она продолжала держать себя в руках.

– Восемьдесят долларов в неделю.

– Недостаточно для такого сумасбродства. Наследство? Алименты? Другие доходы?

– Я не была замужем. У меня имелись кое-какие сбережения, и я очень хотела получить все эти вещи. Если ты экономишь на протяжении пятнадцати лет, имеешь право чем-то это компенсировать.

– Безусловно… Где вы находились в тот вечер, когда была убита Мэри Уиллис?

– На машине ездила в Джерси со своей подругой Беллой Веларди. Вечер был страшно душным, мы искали прохлады. Вернулись назад уже после полуночи.

– На вашей машине?

– Нет, Хелен Вельц разрешила нам воспользоваться ее «ягуаром».

На этот раз я уже не смог сдержать удивления и обратился к Вулфу:

– «Ягуар» – это машина! Вы бы не смогли позволить себе такую. С налогами и дополнительными расходами четырьмя тысячами долларов не отделаешься.

Вулф взглянул на меня и снова перевел глаза на мисс Харт:

– Конечно, полиция спрашивала вас, знаете ли вы, у кого имелись веские причины убить Мэри Уиллис?

– Не знаю.

Ей начала изменять выдержка.

– Вы с ней были в дружеских отношениях?

– Да.

– Просил ли вас клиент когда-либо подслушивать разговоры по его номеру?

– Нет, конечно!

– Знали ли вы о желании мисс Уиллис стать актрисой?

– Да, мы все про это знали.

– Мистер Бэгби говорит, что он не знал.

Ее подбородок опустился.

– Он был всего лишь ее патроном. Не думаю, чтобы он был в курсе. А когда вы разговаривали с мистером Бэгби?