Три Царя (СИ)

— Балдур! — прокричала Дэйна и рванула за ним, однако было поздно.

Тело человека кровоточило, но он не обращал на это внимания. Боль для него стала нечто настолько привычным, что он приветствовал её как близкого друга. Удивительно, меченные с извращённым чувством удовольствия приносили себя в жертву, нанизываясь брюхом на клинки Дэйны и Миры.

Сырник ощущал каждый удар сердца, каждую каплю эмоций человека. Запах человека всё больше становился для него чужим. Казалось, что всё это время эссенция его души подвергалась ужасающим пыткам. Она крутилась, верещала, хрустела, сжимаясь в маленький комок ненависти, а затем распускалась в ядовитый букет, что кровоточил забвением.

С потолка медленно стекала горная вода, смешиваясь с кровью и солью. Она застывала в бугристые и пористые сосульки, грозившие сорваться в любой момент. Балдур бежал впереди всех, оставляя позади звуки сражения и убийств. Даже быстрой и ловкой Мире не удавалось поспеть за человеком. Казалось, будто невидимые плети, гнали стервятника вперед к своей цели. Так быстро, Балдур еще не передвигался никогда.

Случилось то, чего и опасалась Дэйна. Нападавшие твари, приметив отбившегося от стада щенка, навалились на него всей стаей, оголяя клыки и острые зубы. Они рассчитывали, что разом прикончат стервятника, выполнят команду хозяина, задобрив его своим поступком, только вот всё оказалось совсем наоборот. Вместо кричащего и потерянного щенка в поисках родной матери, они встретили взрослого и ощетинившегося пса, что злобно скалился, и готов был рвать на части.

***

Вот ты где, скотина! Догнал наконец, я же говорил, что от меня не уйдешь, сейчас ты ответишь и за свой поступок, а также за предательский удар ножом. За всё паскуда мелкая ответишь, слышишь меня? Что это ты прячешь за спиной? Неужели? А ну пойди сюда!

***

Один. Одиночным выстрелом, Балдур отправил смерть. Смерть, что свистящим чавканьем прорывалась сквозь зловонную плоть, отрывая от неё целые куски. Пять бездыханных тел разом оказались на полу. «Не поверит ведь никто», — с впечатлением произнес Сырник. Такой трюк удавался лишь лучшим из стрелков, коими была элитная четверка сборщиков. До того момента, Балдур был единственный, кто не записал на свой счёт подобное достижение.