Три весёлых друга

На том экране, где стоял опираясь на ворота Аксенов, президент увидел как створки открылись. Не ожидавший подобного, руководитель пресс службы полетел в снег, расставив руки в стороны, словно пикирующий бомбардировщик.

Отплевавшийся и оттёртый от снега, посаженный в машину, Аксенов вызывающе интересуется: -Куда мы едем?

Чёрная машина несётся по пустым улицам. Холмики снега на припаркованных автомобилях. Чистые, незапачканные следами улицы. Одинокие дома. Кое-где горит свет, но Пётр Сергеевич не надеется застать жильцов. В утренней тиши далеко и гулко разносится урчание двигателя большой машины.

Громадный пистолет Ерохина спрятался в кобуре. Генерал крепко держится за руль. В тепле салоне его красное лицо покраснело ещё больше.

Усаженный на заднее сиденье Колмогоров вполголоса объясняет разомлевшему Аксенову.

Не сбавляя скорость Ерохоин лихо развернулся на повороте едва не задев припаркованную машину.

-Генерал, вы пили?- спросил президент.

Удивительно трезвым голосом тот откликнулся: -По другому было нельзя.

Пётр Сергеевич молча пытался вспомнить были ли у генерала дети. Без толпы референтов и секретарей вспоминать оказалось на удивление сложно. Дети у Ерохина точно были, но сколько и какого возраста – вот вопрос.

-Генерал, все пропали?

Стиснув зубы Ерохин ответил: -Без следа.

С заднего сиденья подал голос профессор: -Собственно это не совсем верно: остались например мы с вами.

Его перебил Аксенов неожиданно закричавший: -Отвезите меня домой. Не хочу ехать на красную площадь.

Крякнув от удивления, Ерохин немного притормозил: -Куда?

-Я должен собрать вещи, проверить свои счета, найти паспорта.

-Совесть свою найди- подумал президент. Останавливая поток вопросов генерала, произнёс: -Высадим Романа Михайловича где ему будет угодно и потом на красную площадь.

Легко и быстро несётся машина по пустым московским улицам. Любо разьёжать стирая покрышки на резких поворотах и нестись не обращая внимание на ограничение скорости.

Пётр Сергеевич включил радио. Пробежавшийся по доступным частотам умный приёмник известил людей, что большинство станций молчат. Президент перешёл на список ведущих вещание. В наполненном перегаром салоне зазвучала легкомысленная песня: девушка пела о девушках на тропических островах. Иная станция - иная песня. И ещё одна. Когда из приёмника послышался уверенный голос диктора три пары глаз (разомлевший в тепле Аксенов успел заснуть) с надеждой впились взглядами в тонкую пластинку радиоприёмника.

Диктор говорил о каком-то футбольном матче. Комментировал действия игроков, не забывая отпускать ехидные замечания.

-Ничего не понимаю, какой удар по воротам?

-Старая запись- буркнул Ерохин –Вчера играли. Дистрофики: продули три к одному.

Пётр Сергеевич вернулся на предыдущую станцию. Песня о тропических островах окончилась и началась новая. Молодой, женский голос звал «лети ко мне голубь». Они и летели по свободным улицам. Разбрасывая из под колёс снежную крупу. Оставляя позади себя след – пару извилистых полос. Молчали. Слушали песню. Только сопел во сне Аксенов. Ниточка слюны стекала у него на подбородок.

Машина остановилась не въезжая во внутренний двор сталинской высотки. Словно большой, чёрный зверь замер у входа в пещеру. Лоснится блестящая шкура. Еле слышно урчит на холостом ходу мотор.

Аксенов не спешил бежать к себе, проверять счета, рассовывать по карманам паспорта, искать подевавшуюся куда-то совесть. Одиночеством и беспокойством веяло от обычно многолюдной, а сейчас совершенно пустой улице. От вздымающего к небесам дома, чем-то опасно похожего на старинный замок из сна. Одиночеством и, пожалуй, какой-то скрытой угрозой.

-Приехали- повторил Ерохин.

-Сам вижу- Аксенов осматривал улицу через стекло не торопясь покидать тепло салона.

-Знаете- обратился он –Вам тоже следует собирать вещи. Не сегодня, так завтра миротворческие силы ступят на улицы Москвы. Я практически уверен, что это произойдёт уже сегодня, может быть через несколько часов.

-Роман Михайлович, вы выходите или отправляетесь с нами на красную площадь?- поинтересовался президент.

-Выхожу- решился Аксенов. Из открытой двери подуло холодом, заставив снявшего верхнюю одежду министра науки поёжится.

Держа дверь открытой, Аксенов неуверенно, и вместе с тем агрессивно, сказал: -Ненужно ничего делать. Только собраться и ждать.

-Закройте дверь, холодно- ответил Пётр Сергеевич.

Автомобиль рывком сорвался с места. В заднем стекле можно было наблюдать одинокую фигурку стоящую с опущенными руками и провожавшую их взглядом. Потом дорога свернула. Это был последний раз, когда Пётр Сергеевич видел Аксенова.

-О каких миротворцах зашёл разговор?- спросил генерал.