Три времени года в бутылочном стекле

– Прям все-все? Или только в «Примаденте»?

– Прям все-все, – весело ответил Кирилл. Когда он говорил о чужих пороках, ему всегда легчало, – я, когда последний раз клинику лицензировал, разговорился с санэпидкомиссией, и главная тетка начала мне жаловаться, что ходили они по лабораториям по разным, а такое чувство, что все в одну и ту же попадали – везде одна и та же картина, и даже рожи пьяные все друг на друга похожи…

– А как они работают, когда пьяные?

Кирилл, у которого большинство друзей были именно зубными техниками, пожал плечами. Видимо, за последние пятнадцать лет он сам настолько привык к данной картине, что она не казалось ему особо иррациональной.

– Да нормально. По-разному. Не всегда же они там пьют. Когда пьяные становятся – не работают, просто трындят. Олежик, например, целый день может просто так просидеть. К тому же, сейчас январь – работы, в принципе, мало. А про Юлю – она свою норму знает, всегда вовремя остановится. Ты же ее видела – бутылка на троих – это вообще пшик для нее.

– А где они выпивку берут, с собой приносят?

– Санитарочку отправляют до киоска. Желание же часто спонтанно приходит…

Они одновременно и одинаково закрыли лица правой рукой и негромко засмеялись. Впереди был долгий и одинокий субботний вечер, и Аде хотелось, чтобы эта пробка не кончалась никогда.

– Знаешь, мне Денис вообще-то предлагает поменять машину. Я бы очень, конечно, хотела…

– Подарить, что ли, предлагает? Конечно, не отказывайся, – Кирилл отношения с Денисом тоже не одобрял, в общем-то, по тем же причинам, что и Анна, но до нотаций никогда не опускался, и с годами даже пришел к выводу, что для женщины, наверное, лучше уж женатый Денис, чем никакого, хотя, черт их, этих женщин, разберешь, что для них лучше. Перспектив, конечно, у сестры с этим человеком не было никаких – для него, как для мужчины, тоже местами не святого, это было понятно с самого начала, но, если отбросить все моральные оболочки, то Дениса можно было рассматривать, хотя бы, как периодическое материальное подспорье. То, что гордой сестре часто приходилось туго с деньгами, Кирилл знал, и наличие при ней такого Дениса его даже успокаивало.

– Нет, не подарить. У него нет всей суммы. Предлагает взять кредит.

– Оформленный на тебя?

– Конечно, на меня! Не может же он перед женой непонятно чьим кредитом запачкаться! – зло проговорила Ада. При мыслях о Денисовской жене настроение портилось моментально.

– Вариант так себе… А, если что, выплачивать тебе самой придется?

– «Если что» – что?

– Да все ты поняла, – кисло сказал Кирилл, глядя перед собой.

Ада, конечно, все понимала. Еще года три назад она была уверена, что «если что» никогда не произойдет, сейчас же думала про это уже через раз. «Если что». Она ждала от Дениса выбора, она требовала выбора. Она боялась его выбора. «Если что». Если случится выбор. Если выбор будет не в ее пользу.

– Тебе ведь тяжеловато будет самой выплачивать, да?

– Вообще непосильно, – вздохнув, согласилась Ада, – но он говорит, что будет большими суммами гасить и быстро справится.

– Не соглашайся, Адель, – задумчиво протянул Кирилл. Ада обожала, как он коверкал ее имя, удлиняя последний слог, – хочет приятно сделать, ну продай ты свою развалюху, он пусть ту сумму добавит, которая у него есть, и будет тебе нормальная машина.

– Он новую хочет…

– То есть, ты хочешь?

– Ну, я тоже хочу, чего уж тут… – сдалась Ада и еще раз вздохнула. Брат был единственным человеком, перед которым ей было не стыдно, и которому можно было признаться во всех своих слабостях и пороках. Или почти во всех. Кроме вечернего вина.

– Я бы не соглашался, на твоем месте. Подумай над моим вариантом, а то как-то мутно все… А что, у него дела в гору идут?

– Ну, вроде. Денис говорит, что год будет хороший.

Кирилл скривился. Ада привыкла цепляться за слова Дениса, как за спасательный круг, и реакция брата ее разозлила.

– Мы планируем осенью в Таиланд полететь отдыхать, – с нажимом сказала она, пытаясь подчеркнуть, какой хороший год будет впереди.

– Адель… – еще больше скривился Кирилл, – Ты не обижайся, но вы же уже это проходили. Никуда он с тобой не полетит…

– Тогда просто не получилось! А в этот раз все по-другому! – Аде изо всех сил хотелось верить в свои собственные слова, но, глядя на кисло-сочувственное лицо брата, вера пошатывалась.

– У меня дурные предчувствия на этот год, – пробормотал Кирилл, сворачивая неприятный для сестры разговор, – так, что будет осенью, вообще непонятно.

– Ты про себя или про всех?

– И про всех тоже…

– Мне кажется, все нормально будет, – Ада попыталась придать своему голосу уверенности («И когда мы стали такими лицемерами?..»), – у тебя такие предчувствия, наверное, в связи с твоим Процессом?

Кирилл еще раз задумчиво провел по рулю. Впереди, действительно, была авария, и движение совсем прекратилось.

– Надька хочет все оттяпать, – сказал, наконец, он. За последние пару месяцев это были его первые слова по поводу Процесса.

– В смысле? Ты же сразу сказал, что квартиру ей с детьми оставишь?