Три заповеди Люцифера

Лето в этом году выдалось на редкость жарким и душным. Весна за одну ночь сдала свои позиции, и на город как-то сразу навалился летний зной. К этому времени я закончил обучение в академии, успешно сдал выпускные экзамены и вместе с кортиком и лейтенантскими погонами получил назначение на военный фрегат «Апостол Павел», который второй год стоял на стапелях в сухом доке. Поднявшись на борт, я, как и предписывал устав, по всей форме представился командиру корабля, капитан-лейтенанту Ерофееву. Моему новому командиру на вид было чуть более сорока лет, и, выслушивая доклад, он уверенно стоял на палубе, слегка расставив, как при морской качке ноги, и заложив руки за спину. После моего рапорта он протянул мне руку, и, улыбнувшись сказал: «Добро пожаловать на борт, господин лейтенант»! После этих слов он снял с головы поношенную треуголку, и я увидел, что волосы моего командира отливают медью.

– Уж не знаю, чем Вы намерены у нас заниматься, но лечить пока что, слава богу, некого. Из всей команды остался я, да штурман, да боцман и с ним пять матросов. Команда фрегата частично распущена, по причине затянувшегося ремонта, частично переведена на другие суда.

– Простите, господин капитан-лейтенант! Означает ли это, что Вы не намерены в ближайшее время выходить в море? – вытянувшись во фронт, задал я вопрос, на который ответ был и так известен.

– В море? – улыбнулся морской волк. – Успокойтесь юноша, и не тянитесь передо мной, как новобранец перед фельдфебелем, мы с вами не на строевом плацу. Вне службы можете называть меня Иваном Францевичем. Матросы за глаза называют меня Морским Лисом – видимо за колер моей шевелюры и умение побеждать противника не только огнём, но и военной хитростью. Что касается предстоящего похода, то вероятность его всецело зависит от господ из Военно-морского министерства.

– Простите, Иван Францевич! Не понимаю!

– Что же здесь непонятного, юноша? Чем быстрее господа из упомянутого мною ведомства найдут на ремонт нашей посудины деньги, тем быстрее мы отчалим от причальной стенки.

– Вы хотите сказать, что во всём министерстве не могут найти денег на починку одного фрегата? – откровенно удивился я.

– Деньги есть, – вздохнул капитан-лейтенант и снова водрузил треуголку на рыжую голову. – Воруют, сукины дети! Я третьего дня был в морском департаменте, всеми правдами и неправдами пытался снять нашего «Апостола» со стапелей, да куда там! – обречённо махнул рукой боевой офицер. – Моего годового жалования и то не хватит на презенты господам министерским чиновникам. Представьте себе, юноша, ходят с озабоченным видом по министерским коридорам этакие упитанные господа в чистеньких мундирчиках и деловито бумагами шуршат. К кому ни подойди – все заняты! Сунул я одному такому деловому три рубля в руку, так он сразу зажмурился от удовольствия, ни дать, ни взять – кот на завалинке. Взял меня за рукав и отвёл к нужному кабинету, да ещё нужные инструкции в ухо нашептал, что и как говорить, да к кому обратиться следует. Зашёл я в приёмную, а там господин с таким же озабоченным лицом папки с бумагами с места на место перекладывает, только мундир на нём побогаче и на шее орденок болтается. Этому я десяти рублёв не пожалел. Он, как только шелест купюр услышал, сразу меня вежливо под локоток взял и на другой этаж отвёл, к самому товарищу военного министра. Да вот незадача – товарищ министра вместе с самим министром в этот день убыли в Царское село для высочайшего доклада августейшим особам. Вот так, не солоно хлебавши, я и вернулся обратно на нашу многострадальную посудину. Второй год уже на стапелях кукуем. Будь моя воля, я бы половину министерства на реях повесил! И, поверьте мне юноша на слово, флот Российский от этого бы ничуть не пострадал! Хоть бы война какая случилось! Тогда бы о нас живо вспомнили.

Тут Морской Лис снова сорвал с головы треуголку и нервно закрутил в руках.

– Так что, пока мы стоим в сухом доке, можете жить на берегу и наслаждаться всеми прелестями городской жизни. Все мои офицеры именно так сейчас и поступают. Знают, черти, что в море я ни себе, ни им спуску не дам!

Я поблагодарил командира и испросил разрешения остаться на фрегате.

– Я так быстрей с командой познакомлюсь, да и так-то дешевле будет, – мотивировал я свою просьбу.

– Возможно, Вы, лейтенант, и правы, – согласился со мной Ерофеев. – Тогда занимайте любую офицерскую каюту, пока они все свободны.