Три заповеди Люцифера

Он доехал до конечной остановки и вышел из автобуса. Холодный ветер дул в спину и Калмыков обречённо побрёл с немногочисленными пассажирами, вышедшими на этой же остановке, в сторону жилого посёлка.

В посёлке он поинтересовался у первой попавшейся жительницы, есть ли хозяева, которые сдадут на время комнату.

– Как нет? Конечно, есть! – радостно сообщила словоохотливая толстушка. – Вот хотя бы у Емельяновны. У неё год назад муж помер, комната пустует, а сын у неё шофёр-дальнобойщик, значит! Тоже почти дома не бывает. Да мне как раз по пути, пойдёмте, я Вас провожу.

Дом, где проживала Емельяновна, был добротный – из тщательно подобранного кругляка. На мир пятистенок весело смотрел одетыми в узорчатые ставни окнами, из которых лился уютный жёлтый свет. Комната, в которой Емельяновна поселила жильца, оказалась чисто убранной и просторной. Хозяйка ничуть не удивилась, что жилец снял комнату не в сезон отпусков, а поздней осенью.

– Столоваться у меня будете или в местной столовке питаться изволите? – поинтересовалась напоследок Емельяновна.

– Лучше у Вас, чем в столовой, – согласился Калмыков и протянул женщине дополнительно несколько крупных купюр. – Надеюсь, этого хватит?

– Вам с водочкой или без? – уточнила Емельяновна, слегка опешив от полученной суммы.

– Нет, без всякого спиртного, – замахал руками жилец. – Лишь бы продукты были свежими и вкусно приготовленными.

– Ну, за этим дело не станет, – весело заверила его хозяйка. – Будете довольны!

Через три дня, поздно ночью в дверь громко постучали, и хозяйка, открыв дверной засов, радостно запричитала и засуетилась.

Утром Климент Михайлович узнал, что из рейса вернулся сын Емельяновны, Санька. Коротко стриженый и пропахший соляркой Санька был под два метра ростом, и руки его, с намертво въевшимися в кожу следами солидола и машинного масла, напоминали две заржавевшие сапёрные лопатки.

– Жилец? – насторожённо глядя на Калмыкова, поинтересовался Санька, когда они утром встретились за столом.

– Жилец, – заверила его мать. – Познакомься.

Санька молча протянул широкую, как лопата, ладонь и по-доброму улыбнулся.

– Может, по рюмочке за знакомство? – предложил дальнобойщик.

– Да не пьёт он! – упредив Калмыкова, ответила Емельяновна.

– Ну, тогда и я не буду, – вздохнул Санька, которому после рейса очень хотелось расслабиться. – Пить в одиночку – последнее дело.

– Он у меня положительный! – похвасталась сыном женщина. – Всё в дом, копеечку бережёт! Работящий! Вот отдохнёт денёк-другой и снова в рейс на неделю. Куда на этот раз, Саня?

– На Украину, – солидно ответил детина. – Какой-то важный груз повезу. Все ящики пломбами обвешаны, а что за груз – не говорят.

«Это судьба», – подумал Калмыков и сделал большой глоток остывшего чая.