Три заповеди Люцифера

– И как это можно соотнести с гибелью вашего отца?

– Пока не знаю, но интуиция подсказывает мне, что определённо какая-то связь между этими фактами есть.

– Я изымаю у Вас этот документ на время проведения следствия, – решительно произнёс Каледин, захлопнув дневник. – Протокол изъятия составим позже.

– Что-то похожее я предполагал, – примирительно произнёс Оскар Эммануилович и протянул Кантемиру прозрачный файл, который извлёк из ящика рабочего стола. – Тогда возьмите и это фото, возможно, оно Вам пригодится.

С фотографии, сквозь прозрачную оболочку файла, на подполковника миндалевидными глазами надменно взирала таинственная незнакомка.

Глава 20

09 часов 30 мин. 3 октября 20** года.

г. Москва, Лубянская площадь

Это были два тетрадных листа в клеточку, неаккуратно вырванные из середины ученической тетради и заполненные размашистым крупным почерком, неотягощённым знаками препинания.

«Так пишет человек, находясь в сильном душевном возбуждении, – отметил про себя Кантемир. – Ну, а что касается грамотности и построения фраз, можно сделать вывод, что автор письма диплома о высшем образовании не имеет, и его прошлое не является примером для законопослушных граждан».

К письму был пришпилен скрепкой помятый конверт.

– Отправлено из почтового отделения «Парголово», – пояснил Баринов, видя, с какой тщательностью Каледин изучает конверт. – Судя по штемпелю, три дня назад. Сегодня товарищи из Питера самолётом переправили. Перед этим был факс, но я настоял, чтобы нам направили подлинник. Эксперты в Питере уже поработали, «пальчики» сняли, и дали заключение, что письмо держал в руках именно Константин Крутояров. Он у них в Питере как семейный дебошир проходит. Судя по всему, личность мелкая, никчёмная, но заняться им следует.

– А писал тоже он? – машинально задал вопрос Кантемир и тут же смутился: так разговаривать с заместителем директора ФСБ не полагалось.

– Графологическая экспертиза сейчас проводится, – уточнил Владимир Афанасьевич, сделав вид, что не заметил нарушения этикета со стороны подчинённого. – Из личного дела по прежнему месту работы Крутоярова изъяли написанные им собственноручно заявление о приёме на работу и автобиографию. Текста мало, но эксперты обещали заключение в течение дня. Читай, больше отвлекать не буду.

Каледин разгладил ладонью письмо и углубился в текст.

Письмо Константина Крутоярова