Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Как бы то ни было, но факт привлечения к аресту римских воинов дает основание считать, что Пилат был в курсе этого дела. А узнал он о нем, скорее всего, от руководителей синедриона, которые могли по какой-то причине попросить у наместника аудиенции.

Некоторые исследователи рассматривают участие римских воинов в аресте Иисуса как свидетельство того, что первосвященники, вероятно, достигли с префектом некой договоренности, по результатам которой Пилат в итоге и осудил Иисуса, хотя не хотел этого делать.

Причины этого нам также предстоит выяснить.

Другой ключевой момент исследуемого эпизода — участие в аресте Иисуса одного из ближайших Его учеников. Иуды Искариота.

Роль Иуды в аресте Иисуса

Иисуса задержали сразу после поцелуя Иуды (Лк. 22:47). Существует несколько мнений по поводу того, для чего был нужен этот знак. Одно из них сводится к тому, что была ночь и найти Иисуса среди многочисленных паломников в одинаковых одеждах, находившихся в это время у подножия Елеонской горы, было нелегко.

Поцелуй Иуды косвенно подтверждает вывод о том, что в аресте Иисуса действительно могли участвовать римляне, которые, в отличие от храмовой стражи, вряд ли знали Его в лицо. Поцелуй же указывал на Того. Кто именно подлежал аресту.

Роль Иуды в аресте Иисуса оценивается неоднозначно. Надо сказать, что мотивам, которыми он мог руководствоваться, предавая Иисуса, посвящены многочисленные специальные исследования.

Перечислим лишь основные версии:

1. Евангелисты связывали предательство с корыстным мотивом, жадностью и сребролюбием Иуды. Так, Матфей прямо объяснял его действия корыстью (Мф. 26:14–16). Между тем, епископ Кассиан писал, что «это объяснение, как бы распространено оно ни было, поражает своею недостаточностью»[154].

Иоанн отмечал, что Иуда был вор и крал из вверенной ему апостольской казны, но, пытаясь объяснить мотивы предательства, добавлял к сказанному, как и Лука, что эту мысль вложил в сердце Иуды диавол (Ин. 13:2).

2. Одно из наиболее распространенных мнений (его, к примеру, придерживался Блаж. Феофилакт) сводится к тому, что предательство Иуды было обусловлено верой в Иисуса, надеждой на чудо с Его стороны и желанием удостовериться в этом, а, может быть, и ускорить Его действия. Профессор МДА М. М. Тареев полагал, что Иуда рассчитывал таким образом спровоцировать Иисуса поскорее объявить о Своем мессианском достоинстве и при этом надеялся, что Учитель, творивший чудеса, сумеет сверхъестественным образом избежать казни. Узнав же, что этого не произошло и что Иисус предан смерти, Иуда воскликнул: «согрешил я, предав кровь невинную» (Мф. 27:4), после чего покончил с собой.

3. Другие исследователи, напротив, связывают предательство Иуды не с верой в Иисуса, а с разочарованием и потерей этой веры. Такой точки зрения придерживался, в частности, Ф. М. Достоевский. Возможно. Иуда, как и многие другие, полагал, что пришедший Мессия возглавит в Иудее, захваченной римлянами, народное восстание. А на предательство решился, поняв, что Иисус не собирается призывать к войне против Рима.

4. В последние годы широкое хождение получила версия о том. что Иуда был единственным из апостолов, осознавшим истинные намерения Иисуса и способствовавшим своим поступком их осуществлению. Например, из апокрифического Евангелия от Иуды можно понять, что Иисус сам выбрал его для выполнения этой труднейшей миссии: «…Зная, что помыслы Иуды возвышенны, Иисус сказал ему: «Отойди от других, и я тебе поведаю тайны царства. Ты можешь их постичь, но будешь много скорбеть».

Между тем. христианские богословы отвергают эту версию. Еще Исидор Пелусиот отмечал: «Не потому поползнулся Иуда на предательство, что Господь предсказал злое его произволение. Но поскольку злочестивец сей страдал злоумышлением, то Господь, видя тайные движения его сердца, предрек будущее, как настоящее»[155].

Как бы то ни было, но Иуда навсегда вошел в историю, как олицетворение греха. И в этом смысле его личность не может не ассоциироваться со всем человечеством, поскольку нет на земле людей безгрешных.

Д. Мережковский, называл Иуду. как. впрочем, и Пилата, «средним человеком», и отмечал: «Иуда несчастен. Крайнего зла, сатанинского, кажется, не было в нем; было только среднее зло, человеческое, что еще ужаснее, конечно, как мера всего человечества… Проклят Иуда людьми потому, может быть, что слишком близок людям».

Рассматривал ли синедрион Иуду как потенциального свидетеля по делу Иисуса?