Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Обратим внимание на один странный пробел в многочисленных исследованиях на тему, связанную с участием Иуды в аресте Иисуса. Большинство богословов почему-то не рассматривают апостола-предателя как потенциального свидетеля в суде синедриона. При этом некоторые из них исходят из предположения, что в суд Иуду не вызывали, поскольку свидетельствовать ему было не о чем. А. Гумеров, например, отмечал: «Иуды в качестве свидетеля на суде не было… Для законного осуждения Иисуса Христа Иуда, разумеется, ничего дать не мог, поскольку проповедь Мессии не отменяла закон, а благовествовала о Царствии Божием, для стяжания которого необходимо было исполнение закона».

С такой позицией А. Гумерова трудно согласиться. Во-первых, вряд ли подлежит сомнению. что в подтверждение обвинительного тезиса о том, что Иисус является вероотступником и отрицателем Торы, Иуда мог дать весьма ценные для суда показания. Во-вторых, из написанного евангелистом Матфеем можно понять, что во время второго (утреннего) заседания синедриона Иуда находился в помещении суда или где-то рядом с ним. Он раскаялся, «увидев» (а не услышав — авт.), что Иисус осужден (Мф. 27:3). Логично предположить — раскаялся, поскольку «увидел», что суд был неправым.

А. Швейцер обоснованно ставил вопрос: откуда Каиафа мог узнать о мессианском достоинстве Иисуса, если оно не было известно никому, кроме учеников? Ответ логичен — от Иуды.

Подобными вопросами задавались юристы X. Коэн и В. Фрикке. Последний, например, писал: «Удивительно, что Иуда не принимает участия в качестве свидетеля в разбирательстве перед синедрионом, проводимом сразу после предательства и ареста. Странное обстоятельство. особенно в свете утверждений авторов синоптических текстов о том, что суду недоставало улик из-за противоречащих друг другу недостоверных свидетельских показаний. Иуда был бы классическим свидетелем со стороны обвинения; в конечном счете он обладал точной информацией, и ему были известны „изнутри“ учитель и его взгляды».

Странным показалось это обстоятельство и известному богослову У. Баркли, который писал: «Интересно отметить, что после поцелуя Иуда совершенно исчезает со сцены в Гефсиманском саду и не возвращается вплоть до своего самоубийства. Он даже не появляется в качестве свидетеля на суде над Иисусом. Наиболее вероятно, что Иуда, ошеломленный, ослепленный и потрясенный, в один миг осознал, как он просчитался и пошел, пошатываясь, в ночь — навсегда сломленный и преследуемый человек».

В свете сказанного представляется весьма вероятным, что руководство синедриона все же рассчитывало на свидетельские показания Иуды. И Лука, видимо, не случайно подчеркнул, что апостол-предатель возглавлял процессию при производстве ареста.

«Иуда, писал К. Эванс, заработал свою плату не только тем. что указал стражникам и челяди первосвященника место вдалеке от толпы, где Иисус молился, но и тем, что дал свои показания о том, чему Иисус учил, и кем Его считали ученики»[156].

Исходя из сказанного, можно предположить, что Иуда все же прибыл в синедрион, но так и не решился публично свидетельствовать против Иисуса. Хотя, похоже, руководители синедриона не только рассчитывали на его показания, но и в соответствии с древнееврейским правом направили Иуду, как потенциального свидетеля, в Гефсиманский сад арестовывать Иисуса. То же обстоятельство, что он «подвел» членов синедриона, отказавшись свидетельствовать против Учителя, а затем и покончив с собой, не только объясняет нервозность и поспешность, допущенную первосвященниками перед открытием судебного процесса, но и позволяет сузить круг возможных мотивов предательства Иуды.

Было ли допущено нарушение норм древнееврейского права при аресте?

При аресте Иисуса, как отмечают некоторые исследователи, были допущены нарушения норм древнееврейского права. Так, А. Гумеров, не усматривая оснований для допроса предателя в качестве свидетеля, вместе с тем, отмечал, что арест Иисуса был произведен с грубыми нарушениями древнееврейского процессуального права. Эти нарушения, по его мнению, выразились в следующем. Заключение Иисуса под стражу могло быть произведено только в рамках уже начатого против Него дела, а поводами для такого шага могли явиться только свидетельские показания. Но в том-то и дело, что действия синедриона видятся более логичными в случае, если представить Иуду в качестве потенциального свидетеля, осуществлявшего арест и сопровождение Иисуса в судебное заседание.