Тридевять земель

Однако же дни покойныя беспрестанно сменялись тревогами. После 20 ноября 1805 года, дня злополучного Аустерлицкаго сражения, австрийцы обязывались передать французам всю Далмацию, и она была постепенно занимаема генералом Мармонтом, и как французы из Италии в Далмацию через австрийские владения переходили беспрепятственно и каждой почти день умножали свою силу, то адмирал взял такие меры, что перевез с Корфы батальон 13-го егерский полка имени шефа его князя Вяземского. Сухопутные силы наши в Средиземном море простирались до тринадцати тысяч человек, полков мушкетерских: Козловского, Куринского, Витебского и Колыванского, 13-го и 14го егерских, входивших в 15-у дивизию, которая служила под предводительством Суворова в Турции, Польше и Италии. Сибирский Гренадерский полк, коего шефом состоял, если помню верно, генерал-майор Анреп, увел с собой в Россию прежний Главнокомандующий генерал-аншеф Ласси. Заняв Боко ди Катарро, адмирал послал бриг возвернуть войска, с генералом Ласси ушедшие, но того уже не застали в Константинополе.

Капитан Развозов получил повеление выйти на Корфу за егерями вместе с фрегатом "Михаил". Ввечеру, взяв осторожности, вступили под паруса, имея в выгоду свою усилившийся ветр, шли полным ветром, и как капитаны имели причины поспешать, то не смотря на пасмурность, неслись мы между камней и мелких островов, лежащих на пути нашем. Ночью прошли между островами Иссою и Лезино, утром же открылась длинная гряда островов, составляющих Далматский Архипелаг. Гораздо уже за полдень у острова Сан Пьетро усмотрели мы дымы словно бы от выстрелов и услыхали пушечный гром.

Хотя ветер наполнял только верхние паруса, всё же фрегат делал семь миль по часу, и скоро мы рассмотрели требаку под нашим флагом, которая отбивалась от галеры под флагом нового Италианского королевства. С "Михаила" стрелять было не из чего, потому что пушки были сняты с него под перевозку войск, и все это время он оставался немым наблюдателем. Уже ядра наши начали доставать: одно попало в мачту, другое в корму, но перешед полосу ветра и вошед в тишину, фрегат стал на месте неподвижен. Обогнув мыс, галера зашла в залив, где по причине мелководья мы не могли ее атаковать, а по причине батарей, защищающих гавань, не могли также взять ее шлюпками и абордажем. С правого борта спустили ялик, вышли на судно, и, тонкою веревкой притянув канат и прикрепивши его к носу, тем требаку спасли. На ней оказалось двенадцать человек бокезцев и тринадцатый шхипер. Пять из них имели поранения. Их взяли на фрегат и отдали на руки лекарю. По осмотре судна нашли его в удовлетворительном состоянии, почему капитан приказал отлить из онаго воду и исправить мачты и паруса.

Бокезцы не хотели верить своему спасению и все спрашивали, точно ли мы русские. Когда уверили их в этом, то шхипер успокоил остальных словами: "Не страшитесь братико то су наши мошкови". Он отличался от своих товарищей малиновой фуфайкой и богатым оружием, украшенным насечкой, перламутром и каменьями в азиатском вкусе. Шхипер рассказал, что требака снаряжена на свой счёт гражданином которского коммунитата Марко Цевичем и занимала свой пост на линии конвоя, учрежденного для безопасности торговли от Катарро до Константинополя и далее до Одессы. Он поцеловал мне руку, другие прикасались к полам короткого мундира. Широкие греческие шаровары спускались до половины икр. Фуфайки их с дутыми серебряными пуговицами, выложенныя позументами и снурками, украшены были сверх того медными и серебряными бляхами, кои служат им защитою наподобие лат. Серпообразные ятаганы, пистолеты и длинные ружья составляли их вооружение, и на некоторых заметил я патронныя сумки на образец албанских. На головах у них красныя шапочки, надетыя немного набок, волосы они выбривают, оставляя на маковке длинный клок, и как не вспомнить тут было Святослава и праотцев наших.

Шхипер довольно знал по италиански, в Венеции он часто посещал театр и декламировал мне Метастазиевы стихи, толкуя значения слов. Устранив неисправности, бокезцы отвалили и прокричали "e viva nostri!", салютовав из всех своих ружей. Мы выпалили из фалконета и прокричали "Ура!".

Забрав с Корфы два батальтона 14-го егерскаго полка под начальством командира его полковника Книпера, коему предстояло комендантство в Кастель-Нуово, тронулись мы в обратный путь. На следующий день вышли из Кастель-Нуово и, подошед к самому Катарро, шлюпками стали перевозить на берег инфантерию. Глубина у самых стен Катарро семь сажен, грунт везде ил. Мужественный вид наших гренадер в простреленных касках с надписью "С нами Бог" вызывал в жителях изумление и восхищение.