Тридцать ночей

Я рассмеялась и последовала дальше по коридору за Хавьером, в сторону экспозиции по Европейскому искусству. В течение некоторого времени мы хранили молчание. Только лишь его начищенные туфли и мои новые кремового цвета Лубутены отражались звуком от мраморного пола. Умудрённые годами глаза муз следили за нами с картин, обрамлённых в рамы. Неожиданно я позавидовала их безопасности.

Хавьер остановился перед картиной 1805 года, написанной Франсуа Лебарбье. "Спартанка вручает щит своему сыну " гласила табличка у картины.

— Посмотри на её лицо, — нарушил тишину Хавьер, его пальцы заскользили в воздухе, как будто он рисовал её профиль.

Я следила за его движениями, сосредоточившись на женщине с каштановыми волосами и её взгляде, обращённом на сына. Моментально я подумала о матери Айдена, Стэлле.

— Она напугана, — сказал он. — Посмотри на тёмную тень на её щеке. Но она не показывает этого. Она улыбается ему.

Я тоже улыбнулась, рассматривая её искривлённые бледные губы.

— А теперь посмотри на спартанца, — голос Хавьера понизился, его пальцы прослеживали покатые плечи воина.

Спартанец был обращён спиной к зрителю, но он смотрел на "Стэллу". Каждый его мускулистый остов, начиная с похожих на скалу икр, и заканчивая его руками, в которых было зажато острое копьё, был готов к разрушению.

— Совершенно смертоносно, но всё-таки он смотрит на неё с потребностью, может быть потому, что у неё есть щит, который может его спасти.

Пристально, не моргая, я смотрела на лицо воина. На его лице было выгравировано ребяческое страстное желание, в ожидании, когда его мать поместит щит на его предплечье.

Хавьер посмотрел на меня.

— Как думаешь, он вернётся к ней домой?

От этого вопроса слёзы опалили мои глаза, но я не могла отвести взгляд от картины.

— Я не знаю, — прошептала я. — Зачем ты мне это показываешь?

Он положил руку мне на плечи и развернул меня к себе лицом.

— Потому что я волнуюсь за тебя... за тебя и Хейла. Понимаешь, он чем-то напоминает мне этого воина. Я злюсь на Хейла — что-то не так. К примеру, то, как он только что смотрел на меня, словно готов был оторвать мне голову. Но затем, ты приблизилась к нему, и он посмотрел на тебя с доведённой до отчаяния потребностью, точно также как и этот спартанец.

— Что в этом плохого?

— А то, что при всём этом, он даже не смог перенести селекторное совещание, чтобы освободить время для тебя. Он выбрасывает всю эту наличность на твоём пути, покупает все эти подарки, но даже не может удосужиться подняться на второй этаж, ради того чтобы познакомиться с твоей семьёй. Вот почему это плохо.

Во рту у меня пересохло, и я оглянулась, бросив взгляд на спартанца-воина, его спина была натянута, как струна, под тяжестью доспехов. Но слова Хавьера сгустили окружающий нас воздух. Они оседали в моих дыхательных путях, будучи не в состоянии ни проникнуть внутрь, ни вырваться наружу.

— Дорогая, что между вами двумя происходит, хмм? На прошлой неделе ты сказала, что не будешь с ним снова видеться, но создавалось такое впечатление, что в этой истории было кое-что ещё. Затем, на этой неделе, он позвонил мне, уведомив меня, что берёт на себя организацию всей этой чёртовой вечеринки.

Я заставила свои лёгкие втянуть в себя воздух. Это я ещё могла объяснить.

— Ну, я была расстроена из-за того, что между нами возникло недопонимание. Он хотел дистанцироваться от меня, потому как считал, что я заслуживаю лучшего. Я думала, что не нравлюсь ему, и после этого всё полетело к чертям. Но затем он приехал и всё объяснил. И теперь, мы здесь, — сказала я, краснея с головы до пят, точно так же, как я могла себе представить, я покраснела бы, если бы призналась в этом своему папе.

— Тот момент, что он считает, что ты заслуживаешь лучшего, довольно сильно меня беспокоит.

Я покачала головой. Как я могла объяснить это, не предавая Айдена?

— Большинство хороших мужчин предвзяты по отношению к самим себе. Звучит знакомо?

Он улыбнулся.

— Мужчины знают себя лучше, чем кто-либо ещё, Иза. Так или иначе, что теперь — он открылся перед тобой и хочет быть с тобой?

Ну и вопрос. Это то, чем я озадачиваю себя каждую ночь во время этих нескольких последних блаженных секунд, пребывая в сознании, после того как побывала в полной власти Айдена. Действительно ли Айден хочет быть со мной? Не для того, чтобы спасти меня; не для того, чтобы заниматься со мною любовью; а по-настоящему хочет, чтобы я была рядом с ним?

— Ну, нет... не совсем. Мы просто проводим некоторое время вместе.

— Некоторое время вместе?

Каким-то образом я смогла прорваться сквозь внешнее спокойствие Хавьера.

— Дорогая, у тебя вообще этого времени может не быть! Тебе целая команда юристов говорит об этом. А ты хочешь провести его с кем-то, кто даже не может уделить два часа времени, чтобы придти на твою вечеринку. Даже если бы у тебя было полно времени, ничего нормального бы в этом не было.

— Всё совсем не так, — прошептала я, но мой желудок скрутило настолько резко, что я испугалась, что меня стошнит. — На самом деле он хороший мужчина.