Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Мы уже видели, с какими колебаниями и зигзагами приближалась к этому решению политика Якова I. Кульминационной точкой английского «миротворчества», аналогичной французской вальтелинской капитуляции, явилась капитуляция перед испанским вторжением в Пфальц и поездка наследника Карла Стюарта в Мадрид. В 1620 г., когда испанцы, беззастенчиво надув Якова I, дали приказ Спиноле вторгнуться в Пфальц, английским правительством в Пфальц на помощь Фридриху V был отправлен 4-тысячный отряд и, что гораздо важнее, английский флот получил приказ курсировать близ испанских берегов. Однако все это делалось неуверенно. И уже очень скоро испанскому послу в Англии графу Гондомару снова удалось совершенно усыпить Якова I предложениями тесного союза Мадрид — Лондон и заверениями, что в Германии status quo ante bellum

будет восстановлен немедленно, как только Фридрих V откажется от притязаний на чешскую корону и прекратит вооруженное сопротивление императору. Испания с необыкновенным цинизмом длительно дурачила Якова I, используя его колебания и страхи в интересах общегабсбургского дела. Задача габсбургской дипломатии состояла в том, чтобы как можно дольше оттягивать пробуждение антигабсбургских сил в Европе, пока в Германии завершится контрреформация. Испанцы достигали этой цели, нагло уверяя, что они готовы послужить противовесом императору, хотя всякий зрячий легко мог увидеть, что они действуют с ним вместе и по единому плану. Но абсолютистская Англия до 1624 г. сама хотела быть обманутой (как и Франция до Ришелье). Филипп III и его фаворит Лерма еще в 1614 г. манили Якова I проектом женитьбы его сына Карла на испанской инфанте. Этот брак, как мотылек, ускользал с тех пор из рук гонявшегося за ним английского короля. Ему казалось, что именно заключение этого брака послужит последним камнем возводимого им международного здания: ведь сестра Карла, Елизавета, уже выдана за Фридриха V Пфальцского, и испанский король, породнившись через нее с Фридрихом V, тем самым должен будет выступить против императора, т. е. в защиту немецких протестантов. Новый фаворит Филиппа III герцог Уседа, сменивший Лерму в 1618 г., продолжал тешить его той же надеждой даже в тот момент, когда по просьбе императора Фердинанда II посылал войска испанского генерала Спинолы в Пфальц. Оливарес, фаворит вступившего в 1621 г. на престол Филиппа IV, уже совершенно открыто направил корабль испанской монархии в фарватер габсбургской агрессии. Казалось, Испания вернулась ко временам Карла У и Филиппа II. Запылала война в Нидерландах и Италии. А Якова I Английского и его любимца Бекингема именно в это время испанский посол в Лондоне снова водил за нос разговорами о браке и о союзе. Яков I отозвал английский флот от берегов Испании, отставил министров, которые противились происпанской политике, наконец, со скандалом распустил парламент, осмелившийся возражать против испанского брака. Но мотылек становился тем неуловимее, чем нетерпеливее он к нему стремился. Испанцы, разумеется, и не думали всерьез ни о союзе, ни о династическом браке. Верхом унижения явилась затея Бекингема везти самого жениха Карла в Испанию, чтобы сделать дли испанцев дальнейшую проволочку невозможной. В марте 1623 г. Карл и Бекингем прибыли в Мадрид, где они подверглись едва скрытому издевательству: Оливарес выдвигал все новые и новые условия брака, оскорблявшие английскую монархию и английскую церковь, а Бекингем все принимал и принимал их, с согласия самого Якова I. Тем временем в Германии пфальцская война быстро шла к концу. Наконец, Оливарес сбросил маску: «У нас существует политическое правило, что король Испании не должен никогда воевать с императором», — признался Оливарес… «Мы не можем посылать против императора наши войска...» «Если вы стоите на этом, — возразил принц, — тогда всему конец»

[127]

, и поспешил уехать в Лондон.