Трилогия тумана

– Точно, – подтвердил Сирах. – Мы до вечера просидели в Бенгальском промышленном институте. Фантастическое здание, чуть ли не руины, где накопились этажи архивов, а комнаты погребены под слоем пыли и мусора. Там были крысы, и я уверен, что если бы мы пришли ночью, то увидели бы, что еще скрывается…

– Ближе к делу, Сирах, – прервал его Бен. – Пожалуйста.

– Хорошо, – согласился Сирах, оставив до лучших времен свой азарт охотника за привидениями. – Вкратце после нескольких часов поиска – о чем я не стану распространяться, учитывая обстановку, – мы наткнулись на связку документов, принадлежавших твоему отцу. Они хранились в институте с 1916 года, со дня катастрофы на Джитерс Гейт. Среди документов лежала рукопись его книги; и хотя нам не разрешили ее взять, мы получили возможность изучить текст. И нам повезло.

– Не вижу в чем, – заспорил Бен.

– Тогда ты и будешь смотреть первым. Рядом с поэмой кто-то – наверное, отец Шири – нарисовал от руки дом, – ответил Сирах с загадочной улыбкой, протягивая Бену листок бумаги с текстом.

Бен перечитал стихи и пожал плечами.

– Кроме слов ничего не вижу, – сказал он наконец.

– Теряешь способности, Бен. Жаль, что тут нет Изобель, она бы сообразила, – пошутил Сирах. – Читай снова. Внимательно.

Бен послушно перечитал стихи и нахмурился.

– Сдаюсь. Стихотворный размер отсутствует. Просто проза, по прихоти автора разделенная на строфы.

– Верно подмечено, – обрадовался Сирах. – Но чем обусловлена прихоть? Иными словами, почему он разделил строфы именно так, хотя мог сделать это как угодно?

– Чтобы разделить слова? – предположила Шири.

– Или соединить их, – пробормотал Бен себе под нос.

– Возьми первое слово каждой второй строчки строфы и составь предложение.

Бен опять обратился к стихам, потом посмотрел на друзей.

– Читай только первое слово, – подсказал Сирах.

– «Дом в тени башни большого базара», – прочитал Бен.

– Только на севере Калькутты можно насчитать не меньше шести базаров, – скептически высказался Йен.

– И сколько из них могут похвастаться башней, которая отбрасывает такую длинную тень, что она достигает окрестных домов? – задал вопрос Сирах.

– Я не знаю, – растерялся Йен.

– А я знаю, – заявил Сирах. – Два: Шиам-базар и Мачуа-базар, на севере «черного города».

– Даже если и так, – возразил Бен, – тень, которая в течение дня падает от башни, описывает окружность как минимум в 180 градусов, смещаясь каждую минуту. Дом может стоять в любом месте на севере Калькутты. С тем же успехом он мог бы находиться в любой точке Индии.

– Минутку, – вмешалась Шири. – В поэме упоминается закат. Дословно: «Город, который я люблю, влачит жизнь на закате».

– Вы проверили? – спросил Бен.

– Естественно, – ответил Рошан. – Сирах отправился на Мачуа-базар, а я пошел на Шиам-базар, и успел за несколько минут до захода солнца.

– И что? – поторопили ребята хором, сгорая от нетерпения.

– Тень от башни на Мачуа-базаре упирается в старую заброшенную лавку, – сказал Сирах.

– Рошан? – спросил Йен.

Рошан улыбнулся, взял обгоревший прут из костра и нарисовал на пепле силуэт башни.

– Как стрелка часов, тень от башни на Шиам-базаре, указывает на ворота длинной металлической ограды, за которой открывается сад с пальмами и кустарниками. Над верхушками пальм я разглядел башенку дома.

– Невероятно! – вскричала Шири.

Но Бена насторожило выражение беспокойства, проступившее на лице Рошана.

– В чем дело, Рошан? – спросил Бен.

Рошан медленно покачал головой и пожал плечами.

– Я не знаю, – ответил он. – Этот дом мне не понравился.

– Ты что-то увидел? – уточнил Сет.

Рошан отрицательно мотнул головой. Йен с Беном молча переглянулись.

– Никому не приходило в голову, что это может оказаться хитрой ловушкой? – поинтересовался Рошан.

Йен с Беном снова переглянулись и кивнули. Обоих терзала одна и та же мысль.

– Мы рискнем, – решил Бен, постаравшись придать голосу побольше уверенности, которой он вовсе не испытывал.

Ариами Бозе зажгла спичку и поднесла к концу белой свечи, стоявшей перед ней. Дрожащий язычок пламени неравномерно освещал очертания темного зала, пока трясущиеся руки женщины тянулись к фитилю. Свеча медленно загорелась, и вокруг нее возник золотистый ореол света. Старая дама задула спичку, деревянная палочка погасла, испустив прозрачный голубоватый дымок, уплывший в темноту. Легкий сквозняк коснулся волос на затылке, и Ариами обернулась. Порыв ветра, ледяного и пропитанного острым едким запахом, пошевелил края ее покрывала и погасил свечу. Женщину вновь обступила темнота, и она услышала, как в дверь дома дважды коротко постучали. Ариами сжала кулаки. Очертания дверного проема обозначились в сумраке – сквозь щель между косяком и дверью просачивался красноватый свет. Стук повторился, на сей раз громче. Старая женщина почувствовала, что лоб ее покрывается холодным потом.

– Шири? – тихо окликнула она.

Звук ее голоса слабым эхом отправился блуждать во мраке дома. Ответа не последовало, а мгновение спустя в дверь опять с силой ударили два раза.