Тринадцать дней летом

Пульмонолог – женщина средних лет – прочитала заключение бронхоскописта и отправила Алёну на приём к хирургу и фтизиатру. Девушка медленно двигалась по коридору, однако с каждым шагом идти становилось всё труднее. Приходилось часто останавливаться, чтобы успокоить дыхание, попробовать как-то унять боль. Несколько раз она останавливалась и отдыхала на лавочках, на которых сидели мужчины с перебинтованными лицами. И если ещё полчаса назад ей тяжело было здесь идти, торопилась поскорее пробежать мимо первого корпуса, то теперь на больных она не обращала внимания. Своя боль отгородила её от чужой.

Возле второго корпуса скамеек не было. Люди встречались ей на пути, но ей было всё равно, что о ней подумают или скажут. Когда она, измученная, не могла сделать и шага, то садилась на бордюр тротуара. Одни больные не обращали на неё внимания, некоторые останавливались и в их взглядах читалось: «Как-будто на бомжа не похожа. Тогда что – ломка? Обыкновенная драма или тут уже трагедия? Может, страшный диагноз? Или просто человеку очень плохо?»

В хирургическом отделении девятиэтажки ремонтировали лифт. Больших усилий стоило подняться на седьмой этаж, отыскала нужный кабинет, постучала в дверь.

Мужчина лет тридцати пяти с небольшими залысинами, в зелёном костюме врача, в домашних тапочках, белых носках, чисто побритый, удивлял своей ухоженностью человека, который знает себе цену. Другой был немного старше, невысокого роста, коренастый, круглолицый, с небольшими усиками. Взгляд серых глаз внимательно-пытливый. На светлый летний костюм сверху одет белый, немного помятый или плохо отутюженный халат.

Другой врач стоял у открытого окна. К кому обратиться? Алёна выбрала старшего, который сидел за столом и, не обращая внимания на пациентку, начал перебирать какие-то бумаги.

– Меня направили к вам на консультацию, – стараясь не согнуться от боли, стоять прямо, тихо произнесла Алёна.

– Что случилось? – откликнулся тот, что сидел за столом и, наконец, поднял глаза. – Ну и видосик у вас…

– Бронхоскопию только что сделали, – попробовала оправдаться за своё состояние девушка.

– Понятно. На что жалуетесь? – мужчина не смотрел на карту, которую Алёна положила на стол.

– Кашель… – в который раз Алёна назвала причину, которая привела её сюда.

– Но вы же сейчас не кашляете? Что сами болезнь себе ищете?

– Доктор сказал, что несколько часов кашлять не буду. Хоть в этом от перенесенных страданий есть какая-то польза. А в детском саду предупредили – без обследования к работе не допустят.

– Всё правильно, – в разговор вступил молодой хирург. Действует обезболивающее средство, снимает кашель. Можно вашу карту посмотреть?

Алёна взяла со стола карту, понесла молодому хирургу, который бросил курить, прикрыл окно, сел в мягкое кресло, закинул ногу на ногу и внимательно изучал написанное.

– Зря, Михалыч, набросился. Послушай, – он читал отдельные медицинские термины. – Однако, я думаю, – после небольшой паузы сказал врач, – наша помощь вам не нужна. Резать вас ещё рано. Сходите к Светлане Петровне, она в этом лучше разбирается. По-моему, это её сфера, её профиль.

Алёна спустилась с седьмого этажа, прошла несколько шагов и поняла, что не знает нужного направления. Ослабев совсем, присела на скамейку отдохнуть. Вокруг высоко подняв в густые кроны, в задумчивости стояли высокие сосны и лиственницы. Утром деревья показались свежими, наполненными яркими холодными красками, теперь же в лучах высокого солнца краски как будто выцвели, поблекли.

На скамейке в одиночестве сидела девушка в спортивном костюме, в руках она держала книгу. Почему бы не обратиться Алёне к ней? А вдруг она знает где находится это таинственная фтизиатрия?

– Извините, может быть подскажете, я ищу фтизиатрический отделение?

Девушка закрыла книгу и встала.

– Пойдём, я как раз туда иду.

– Боюсь, я не смогу быть вам попутчицей. Не только не могу идти быстро, но даже медленно.

– Тут недалеко. Вас что, направили в отделение? – внимательно приглядываясь к измученному лицу девушки, пробовала угадать незнакомка.

– Да.

– Значит, к Светлане Петровне. Бронхоскопию делали?

– Вы тоже знакомы с этой экзекуцией?

– После первой в палату заносили на носилках.