Тринадцать подвигов Шишкина

«Господи, да всё гениальное просто! – вот тут-то вдруг и осенило. – Чего он дурацким самокопанием-то занимается?! Статус сменился, статус! Одно дело простым беззаботным студентом по полю шастать, а другое дело – учитель, классный руководитель. От-вет-ст-вен-ность! В грязь лицом ударить нельзя!..» – «Ну почему же, – съехидничал внутренний голос. – Под ноги смотреть не будешь – запнёшься и приложишься мордой лица вполне смачно!»

Александр засмеялся и зарылся в сбор картошки с былым студенческим «энтузиазизьмом», благородно переходя от одной пары сборщиков к другой. Кули росли на поле с поражающей городское воображение скоростью. Сельская ребятня наверняка умыла бы самый дружный и трудолюбивый студотряд, если таковые бывают…

– Серёга! Серёга! – заорал над ухом Ванюха Богодухов. – Серёга! Да ты чё, уснул там, чёрт чумазый?! – Он подбежал к застывшему посредь поля «газону»-самосвалу, зло дёрнул водительскую дверцу. Но в кабине никого не оказалось. Куда, когда делся дядька – младший брат матери, Ванюха понять не мог. Вот вроде только что тут был и – как черти смели!

– Серёга! Серёга! – орал Ванюха и крутил во все стороны головой. Его можно было понять. Пустые мешки закончились, а по чавкающей грязи стаскать добросовестно наполненные кули к машине, стоящей позади уже метрах в восьмидесяти до ближайшего из кулей, – издевательство полнейшее. Самые крепкие девятиклассники не Гераклы всё-таки. Работа замерла.

«А! Была не была!» – подумал Александр и решительно шагнул к машине. Отодвинул орущего Ваньку и забрался в кабину. Ключ зажигания, как и предполагал, торчал в замке. Богодухов-младший замолчал и уставился на учителя. Господи, да всё поле на него уставилось!

«Ты… это… сцепление плавно выжимай, – озабоченно подсказал внутренний голос, когда заработал двигатель. – Это тебе не «Волга». Плюс полкузова картошки и грязи по колено…»

«Только бы не заглохла, только бы…» И Александр воткнул первую передачу. Мотор взвыл, машина задрожала-задрожала, и – пошла, родимая, пошла! Шишкин протащил грузовик вперёд с запасом, выключил двигатель и выбрался из кабины с таким видом, будто занимался грузоперевозками всю жизнь.

От кустов, застёгивая на бегу штаны, бежал перепуганный Серёга Богодухов. «До ветру хлопцу сходить некогда», – снисходительно мелькнуло в учительской голове.

Как подытожили бы сегодня – рейтинг нашего героя побил в тот день все рекорды. А уж как воодушевил самого героя – отдельная песня!

…В воскресенье поднялся жизнерадостным до такой степени, что даже по-прежнему висящая в воздухе дождевая взвесь не вызывала уныния. Как и вчерашний вечерний родительский звонок: мол, чего же всё-таки не приехал? Вопросы задавала маман. Повествование Шишкина-младшего о напряжённом труде по сбору корнеплодов было воспринято в качестве зловредной отговорки, которая характеризует Александра как несамостоятельного ловеласа, для которого родители ничего не значат. Сын терпеливо выслушал информацию о своём окончательном грехопадении, возражать не стал. А наутро уже и половины обличительной речи маман Шишкиной вспомнить не мог. Да и не стремился.

Наоборот, преисполнился с утра не только настроем на продолжение трудового десанта, объявленного по причине недоубранности колхозных картофельных просторов, но и ёрничеством, – как-то легко переиначилось михалковское:

В воскресный день с сестрой моейМы вышли со двора.– Пойдём с тобою в ширь полей, —

Сказала мне сестра.Вот дружно к школе мы идём,В автобус.Наконец,Стоим мы в поле под дождём,Но каждый – молодец!Из грязи в грязь переходя,

Здесь движется народ —Не скуки ради, пользы для —Убрать весь корнеплод.Мешки построятся здесь в ряд —Кто надо, сосчитал.Об этом много лет назадНаш мудрый вождь мечтал.

Он с детских лет мечтал о том,Чтоб на родной землеЖил человек своим трудомИ не был в кабале.И вот мечта его сбылась!Не в сказке – наяву.Трудиться любим в дождь и грязь,А также в кабалу…