Тринадцать подвигов Шишкина

По этой важной причине всех куряк отогнали в правую часть скверика, окружающего храм культуры, где они и дымили, тоже изнывая в томительной ожидании начала торжества. Ожидание затягивалось.

Наконец, в половине четвёртого, из одного из милицейских «уазиков» выскочил майор и, подбежав к председателю колхоза, взял под козырёк. Потап Потапыч встрепенулся и что-то коротко бросил Антонову. Тот взмахнул рукою. Из громкоговорителя над входом в Дом культуры грянуло:

Как в вашем колхозе широкое поле,Пускай же для счастья цветет ваша доля.Пусть будут на речках да светлые воды,

Пусть плавают в речках гусей хороводы.Чтоб на поле жито дружней колосилось,Чтоб сало в кладовке все время водилось,Чтоб в печке горячей шипела бы шкварка,А к ней, если надо, нашлась бы и чарка…

Через пару минут к крыльцу неспешно подкатила чёрная «чайка», раскрылась задняя пассажирская дверца, и из машины так же неспешно на чмаровскую землю ступил Сам. Потап Потапыч, Антонов и полковник-комбриг поспешили навстречу. Сам неторопливо пожал им руки:

– Пройдёмте, товарищи, люди ждут…

Но дорогу преградили пять разнаряженных в нечто народное пышных местных дам: одна вытянула вперёд руки с подносом, на котором красовался аппетитный каравай, увенчанный внушительной солонкой, остальные тянули руки с расшитыми узорами полотенцами-рушниками. Важный гость привычно ломанул на каравае сбоку узорный гребешок, макнул его в солонку, сунул в рот и продолжил движение.

Следом за ним и троицей его ожидавшей в вестибюль Дома культуры ринулись из скверика и курильщики.

…Еще пожелать вам немного осталось:Чтоб в год по ребенку у вас нарождалось,

А если, по счастью, и двое прибудет —Никто с вас не спросит, никто не осу…

Песня оборвалась. Действо перекочевало в заполненный до отказа зал Дома культуры.

Вскоре из-за кулис за стол президиума прошествовали расставшиеся с верхней одеждой Сам, встреченный залом стоя и бурными аплодисментами, следом Потап Потапыч, Антонов, полковник и ещё с десяток самых важных гостей. Наиболее импозантно выглядел глава колхоза. На добротном двубортном чёрном пиджаке мерцали орден Трудового Красного Знамени, полдюжины золотистых медалей и столько же знаков лауреата сельскохозяйственных выставок на ВДНХ.

Сам выглядел скромно – с лацкана тёмно-синего пиджака одиноко, но внушительно поблёскивал рубиновой эмалью флажок депутата Верховного Совета СССР.

Сесть никому не дали.

– Торжественное собрание, посвященное пятидесятилетию колхоза «Заря Двадцать второго партсъезда», объявляется открытым! – срывающимся от волнения голосом выкрикнул в зал предсельсовета Антонов.

Тут же по бокам сцены гукнули чёрные колонки динамиков, наполняя зал величественной мелодией союзного гимна.

Отзвучала мелодия, и только после этого Сам негромко разрешил:

– Присаживайтесь, товарищи. – И кивнул Потапу Потапычу.

– Слово для доклада… – Антонов снова сообщил залу, по какому поводу все собрались, перечислил изрядное количество регалий Потапыча-первого и его полные ФИО. Тем временем обладатель всего этого уже занял массивную трибуну, достал из внутреннего кармана пачку листов бумаги, шуршаще разгладил её перед включенным микрофоном и нацепил на кончик носа очки в золотистой оправе.

– Глубокоуважаемый товарищ первый секретарь областного комитета партии, дорогие гости… уважаемые наши ветераны… товарищи колхозники… – Минуты две докладчик перечислял все категории усевшихся в президиуме и в зале. Потом повернулся к Самому и принялся подробно излагать достижения колхоза за минувший год в сравнении с аналогичным периодом предыдущего, делая порой отступления в героическую трудовую историю родного колхоза.