Тринадцать подвигов Шишкина

Задний люк с грохотом захлопнули. В автобус залезли шумно дышащие перегаром мужики, бухнулась на переднее сиденье продавщица Любка, величаво поднялась в салон директриса «сельпо».

– Трогай! – начальственно бросила она водителю, и автобус, дребезжа своими железками и содержимым коробок и ящиков, покатил в сторону карьера.

Карьер преобразился. Слева из него наверх змеилась ограждённая колышками с красными тряпочками-флажками трасса, огибающая его поверху, потом ныряющая за сопку и появляющаяся на дне карьера уже справа. В точке старта, под соответствующим транспарантом, важно стоял Сергей Доржиев в неизменной шапочке с помпончиком и тёплой кожаной коричневой куртке на меху. Рядом постукивала сапожками, перекладывая из руки в руку свою сумку, тоже тепло одетая Анжелика-фельдшерица.

Ребятня и куча мужского народу постарше буквально облепили трассу мотогонок с обеих сторон, разве что на верхотуре карьера не висели. У старта уже газовали, окутываясь сизым дымом невиданные на селе прежде мотозвери. С почти вертикально задранными обрубками глушителей, из-за чего мотоциклы ревели оглушительно и душераздирающе. Никаких крыльев над колесами, зато каждая машина украшена по бокам жестяными кругами – красное кольцо с жёлтым полем, на котором чёрная цифра – номер участника. Хозяева железных коней деловито поправляли разноцветные каски, среди которых эффектно выделялся почти что фирменный мотошлем Серёги Богодухова, затянутого и в фирменную спортивную куртку – яркую, украшенную разными эмблемами и надписями на английском языке. Надписи, как удалось разглядеть Александру, спортивному духу явно не соответствовали: «Marlboro-Camel-Winston-Lucky Strike-Chesterfield».

На площадке у старта чего-то дудел духовой оркестр под руководством толстого усатого прапорщика, туго затянутого в перепоясанную портупеей шинель.

Вылезшие из автобуса «плацебщики» тут же направились к духовикам и уставились на играющую музкоманду. Машенька отделилась и одиноко побрела к стоявшим поближе к старту сельчанам, толпа которых прибывала и прибывала – на машинах, мотоциклах и пешедралом.

Поликарповна с Любкой проконтролировали выгрузку из «пазика» своего скарба, подровняли собственноручно столы, установив их поближе к зрителям. И вскоре к импровизированному магазинчику-буфетику уже потянулись покупатели – за винцом-портвейцом, шоколадками-конфетками, пряниками-вафлями.

Ровно в одиннадцать к старту подкатил председательский «уазик», из него выбралась троица Непомнящих: сам председатель, директриса и Егор-глыба. Валентина Ивановна тут же выцепила взглядом дочурку и принялась тяжёлым взглядом утюжить то ли будущее светило медицины, то ли когда-нибудь взойдущую рок-звезду, к которому нагло и бесстыдно, понимаете ли, прилипла родная дочь.

Дабы не попасть Валентине Ивановне на глаза для сравнительного анализа, Шишкин-младший нырнул в толпу. Вспомнил, как Татьяна у него про Макса спрашивала. Хитрая девушка! Видимо, хотела ненавязчиво перейти в расспросиках о «Плацебо» с Макса на Витюлю, обзавестись, так сказать, дополнительной «информацией к размышлению». Ну да это их дела… Ему же уже хорошо, что директриса дочуру при кавалере узрела, хоть с этой стороны матримониальный наезд исключается.

«Надежды маленький оркестрик» военных строителей оборвал музон, что-то прокричал Доржиев. Ага, увидел Александр: как и положено, предоставил слово для открытия соревнований Потапычу-первому. Тот был краток. Но сказанное им заставило близстоящих зрителей взреветь почище мотоциклов и разразиться овацией. «Никак Потапыч о призах объявил. Интересно…» – подумал Шишкин-младший и протиснулся вперёд, разузнать.

Но тут как раз из села подкатил «ГАЗ-66», в кузове которого гордо возвышался школьный завхоз Терентьич. Мужики шустро откинули задний борт, и взорам восторженной публики предстал сверкающий новизной серо-голубой «Иж-Юпитер» с коляской. Терентьич рядом с ним был настолько важен, что создавалось впечатление – это он, а не председатель колхоза, выставил главный приз. «Ну, это понятно, – разъяснил Александру его внутренний голос. – Кому же могли доверить сохранность и доставку такого сокровища, как не супругу директора «сельпо».

Со стороны старта, поверх мотоциклетного рёва, грянул протяжный свисток «Внимание!». Народ моментально обратил лица от главного приза на первую шестёрку гонщиков. Каменно уставившийся в циферблат секундомера Доржиев медленно поднял флажок – даже правильнее сказать, целый флаг в фиолетово-белую клетку – и резко опустил его, одновременно отрывисто дунув в свисток – «Марш!».

И оказалось, что доселе ревевшие мотоциклы попросту шептали – теперь они взревели так, что кое-кто из зрительниц аж присел.

А гонщики, взметая тучи песка и швыряясь мелкими камешками, уже карабкались на своих взвывающих «конях» по обозначенной трассе на верх сопочки.

Испытывая какую-то необъяснимую жалость к Машеньке, Шишкин-младший потихоньку, как бы выбирая получше место для лицезрения мотогонок, оказался у неё за спиной.