Тринадцатая реальность (СИ)

– Я говорю только то, что думаю! – отрезал я. – И так думать у меня есть все основания! Вы нас не столько спасли, сколько использовали в своих целях, спастись мы могли и сами, пусть и с определенным риском. И жили бы сейчас гораздо лучше и не в этой комфортабельной тюрьме! Вы подставили моего отца, повесив на него убийство, чтобы вывести кого-то из-под удара и навязать нам свои услуги. Очень порядочный прием! Ладно, это я еще могу как-то понять, но для чего было проводить эту инсценировку с пожаром и вешать на нас свои жертвы? Мне наплевать, чем вы руководствовались, сделав это без нашего согласия и не поставив в известность сестру отца и родных моей жены! Их горе на вашей совести! Это хорошо, что моя жена не читает газеты и пока ничего не знает. Но это только пока! Наши письма вы не отправили, понятно, что не будет писем и от Водениковых. Зачем писать покойникам? У нее и так депрессия, а тут еще и это. Я не уверен в том, что она такое перенесет, а если с ней что-нибудь случится, вам на мою благодарность рассчитывать не придется. Я, знаете ли, не тот мальчишка, каким кажусь. Мне мои знания не с дуба упали, они результат семидесяти лет жизни, опыт которой тоже никуда не делся! Я знаю, что для достижения благородной цели далеко не всегда пользуются благородными средствами, сплошь и рядом в ход идет такое... Ладно, оставим общие разговоры и перейдем к тому, на каких условиях я согласен с вами сотрудничать.

– Вы нам ставите условия? – удивился он.

– А что вас в этом удивляет? – спросил я. – Вы хорошо выслушали то, что вам говорил господин Фролов? Значит, вы его не поняли. В моем перечне тем их около сотни, а расписал я пока только одну, да и то не полностью, затратив на это месяц. Конечно, не все я знаю так подробно, но все равно мне вас учить с год, если не больше. Цивилизация, знания которой находятся в моей голове, обогнала вас настолько, насколько вы сами обогнали монголов. Если я откажусь с вами работать, вы можете попытаться что-то вытянуть из меня насильно. Может получиться, а может и нет. А если даже получится, где гарантия, что я вам сказал все или не ввел в заблуждение? Дам вашим ученым какую-нибудь тупиковую идею, и пускай они потом десятилетиями бьются над ее решением! Наука и насилие несовместимы, плохо, если вы этого не понимаете!

– И чего же вы хотите? – спросил он.

– Прежде всего я хочу доверия и уважительного отношения! – сказал я ему. – Напортачили, извольте исправлять! Передадите моей тете и отцу жены о том, что мы живы и переправите нам их письма. Вам будет нетрудно договориться о том, чтобы они молчали, поэтому я здесь не вижу сложностей. Кроме того, все мои заявки должны выполняться.

– Хотите сделать записи для грампластинок? – спросил он. – А зачем это вам? Если нужны деньги, вам их дадут и так.

– Это хорошо, что вы вспомнили о деньгах, – кивнул я. – Мы к ним еще вернемся. Я уже говорил Фролову, что мои знания не ограничиваются наукой. Я хорошо помню множество книг, фильмов и песен. Возможно, я займусь и книгами, но пока будут только песни. Я не могу постоянно печатать, иногда нужно и отдыхать, и как-то развлекаться, вот я и буду петь песни. Думаю, что это занятие поможет мне вытянуть из депрессии жену. Вы все неплохо здесь устроили, но недодумали в части развлечений. Это не пустяк, когда людей изолируют от мира на годы.

– Ладно, я об этом поговорю, – согласился он. – Для вас что-нибудь придумают. И с родственниками не вижу проблем. Что еще?

– Вы правильно подняли вопрос денег. Мы взяли с собой крупную сумму, но моя семья не привыкла себе в чем-то отказывать, поэтому ее надолго не хватит.

– И сколько же вам нужно? – спросил он.

– Пока мне не нужно ничего, – ответил я, – но если потребуются деньги, я их должен получить. В любом случае речь не идет о больших суммах, поэтому это вас не затруднит. И верните наши сертификаты. О каком доверии может идти речь, если нас фактически шантажируют изъятием вкладов?

– Поговорю, но ничего не обещаю, – ответил он. – Это все?

– Хочу задать вопрос, – сказал я. – Вы начнете этой зимой?

– Почему вы так решили? – насторожился он.

– Сюда поступило распоряжение закончить все работы до весны, значит, у вас почти все готово. Если учесть, что уже до многих дошло, в какой мы все заднице...

– Ну у вас и выражения, князь, – хмыкнул он.

– Надо же, вы вспомнили о моем титуле! – усмехнулся я. – Нас его еще не лишили?

– Собирались, но не успели, – ответил он. – Помешала ваша смерть в огне, так что в чем-то этот пожар пошел вам на пользу.

– Вы начали устранять мешающих вам иностранцев, – продолжил я, проигнорировав его слова о пользе пожара. – Такие резкие жесты после тридцати лет глубокой конспирации тоже говорят о вашей готовности. А зима... Зиму я бы выбрал из-за трудности военных действий.

– Может, вы и правы, – сказал он. – Я не принадлежу к верхушке нашего руководства и о многом, как и вы, могу только догадываться. А почему вы спросили?

– Если все начнется зимой, летом мы должны покинуть лагерь. Помощь я буду оказывать, но где-нибудь в более цивилизованном месте.