Триумф красной герани. Книга о Будапеште

Голос города

По Эржебетварошу расклеены плакаты – парой, по две штуки рядом. На каждом листе одной черной линией нарисованы глазки с черным же зрачком-кружочком. И фраза. Это диалоги. Примерно так:

– Мы тут вообще что делаем?

– Давай притворимся плакатами![140]

Или:

– Мне рассказать что-нибудь смешное?

– Зачем? Этим?[141]

Нюансы вскрываются, когда выясняется, что игра идет на уровне лингвистических тонкостей языка. Вопрос «Minek?» можно, конечно, перевести словом «зачем», но в форме «De minek?» будет уже значение «А на фига?». Уточняющее «Ezeknek?» – «этим» – можно было понять как «Им?», вот только не говорят по-венгерски про живых людей, используя местоимение Ezek… В итоге получается дразнилка, которую каждый волен применять (или не применять) к себе. При этом клеят такие плакатики именно на «нехорошие» места – на железные будки, на ржавые двери подвалов, на чистой же стене они не попадаются никогда.

Трамвай: два городских сюжета

Летом, по выходным дням, по улицам Будапешта ездят старые трамваи – те, что работали в 1980-е годы, в 1950-е и даже раньше. Они немилосердно дребезжат и качаются, в них нет кондиционеров, и у них непривычно высокие ступеньки. Но пассажиры не жалуются. Разглядывают вывешенные по стенам афиши и вспоминают, в кадрах кинохроники какого года видели эти вагоны: 1930-го, 1950-го, 1956-го?

Среди прочих выходит на маршрут самый старый трамвай, официально называемый BKVT V, собственность музея в городе Сентендре. Ему уже больше ста лет, в чем каждый может убедиться сам: чугунная табличка над колесами сообщает год изготовления – 1912-й.

В тот год Россия праздновала юбилей Отечественной войны, затонул «Титаник», началась первая Балканская война, президентом США стал Вудро Вильсон, Николай Гумилев придумал слово «акмеизм», умер автор книг про индейца Винету Карл Май, Роберт Скотт с командой достиг Южного полюса. И на улицы Будапешта вышел трамвай с деревянным корпусом и номером на боку – 1074. Их так и называли – «тысячные». Причем это был не первый трамвай Будапешта. Самые первые, немецкой фирмы Сименс, поехали по городу в 1887 году, а до того, еще с 1866-го года, по специально проложенным рельсам вагончики возили лошади.

У деревянного «тысячного» – в отличие от нынешнего шестивагонного желтого красавца – только один вагончик. В салоне лавки из реек. Экологически чистый, сказали бы сейчас, интерьер – только дерево, кожа и медь. Медные поручни прикреплены к спинкам деревянных сидений. Кожаные петли свисают с потолка – держаться на поворотах. И кожаный же ремень проходит по потолку сквозь весь вагон: собираясь тронуться, вагоновожатый дергает за него, и на задней площадке молоточек ударяет в звонок – дзынь, поехали! Вагоновожатый (в венгерском тоже есть такое слово – villamosvezető!) чем-то похож на бравого солдата Швейка – в синем форменном мундире и синей же фуражке с высокой тульей по старой австро-венгерской моде. На каждой остановке, обращаясь к людям, ждущим трамвай на улице, он объясняет, что это особый дополнительный рейс в рамках программы «Nosztalgia járat», что обычный трамвай придет через несколько минут, а за поездку на этом надо заплатить чуть больше, чем обычно. Реакция – разная.

Кто-то с удовольствием запрыгивает в этот движущийся экспонат, кто-то, оказывается, уже с утра караулил его с фотоаппаратом наизготовку, а кто-то остается ждать следующего. Остаются, прежде всего, пенсионеры. Льготы на «Ностальгия-рейсе» не действуют, а любопытство можно вполне удовлетворить внешним осмотром. Однако внукам на него – показывают.