Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой

А вот историк моды Александр Васильев писал, что отцом Анны Павловой мог быть Шабетай Шамаш, караим из Евпатории, взявший при приезде в Россию имя Матвей. Балерина тайну рождения так и не открыла. Возможно, загадка рождения и самой ей не была известна. Некоторые исследователи полагали, что Анна Павлова еще в юные годы придумала себе биографию, выучила ее и потом всякий раз, когда требовалось, пересказывала ее с точностью. Ведь ей приходилось обращаться в высших сферах. Как же там можно было говорить, что она является дочерью обыкновенной прачки, ну а кто отец, так ей и вовсе не известно. Слишком много вариантов…

Они с матерью жили очень бедно. Но у матери были достоинства непререкаемые — красота, честность, порядочность… И чувство прекрасного, что привело к тому, что она однажды сделала дочери очень дорогой подарок — взяла билеты в Мариинку на балет «Спящая красавица».

Анна Павлова вспоминала о том подарке матери:

«Когда мне было восемь лет, она объявила, что мы поедем в Мариинский театр.

— Вот ты и увидишь волшебниц.

Показывали „Спящую красавицу“.

С первых же нот оркестра я притихла и вся затрепетала, впервые почувствовав над собой дыхание красоты. Во втором акте толпа мальчиков и девочек танцевала чудесный вальс.

— Хотела бы ты так танцевать? — с улыбкой спросила меня мама.

— Нет, я хочу танцевать так, как та красивая дама, что изображает спящую красавицу.

Я люблю вспоминать этот первый вечер в театре, который решил мою участь».

Желание дочери не удивило мать. Понятно, что волшебство балета не могло не привлечь девочку, еще совсем ребенка. Поразила настойчивость, с которой Анна говорила о своем стремлении на сцену.

И тогда она решилась действовать, хотя, конечно, простой женщине ой как трудно обращаться в заоблачные для нее административные высоты.

Взяв Анюту за руку, мать пошла в дирекцию. Попробуй-ка попади на прием к директору?! Далеко не всегда это возможно. Но тут словно по мановению волшебной палочки двери раскрылись перед матерью и дочерью, совершенно никому неизвестными. Судьба! То ли минута выдалась свободная у директора, то ли посетителей в тот день было мало, но секретарша, доложив о настойчивых посетителях, раскрыла перед ними дверь и сказала:

— Проходите!

Кабинет большой, просторный, красивый. Из-за стола поднялся мужчина с приветливым выражением лица.

— Заходите, заходите. И смелее, — сказал он, приметив робость на лицах посетительниц, особенно у старшей. — Присаживайтесь.

Девочка смотрела увереннее, даже пристальнее.

— Слушаю вас…

— Как мне записать девочку на балетный танец? — спросила мать, преодолев робость.

— Который годик вашей дочери? — спросил директор.

— Восемь.

— Восемь? Маловато. А очень хочется танцевать? — спросил директор, внимательно посмотрев на маленькую Анну.

— Очень! — ответила та. — Я хочу танцевать, как… Ну вот как сегодня самая главная танцевала…

— Солистка наша, — уточнил директор, усмехнувшись. — Ну, ну… Похвально ваше желание, барышня, очень похвально. Что ж, приходите через два года, будем вас ждать… Слышите, мама, приводите дочку через два года. Рассмотрим заявление и пригласим на экзамены.

«Я хочу стать балериной!..»

Что греха таить, мать, конечно, надеялась на то, что за два года забудется разговор с директором, выветрится желание танцевать. Уж больно рискованным казалось это предприятие, да и мир был совершенно незнакомым, чуждым. Что там? Как там? Не сломает ли жизнь на этом сложном пути. Для дочери все представлялось в радужных красках. Мать понимала, сколько подводных камней ждет на пути к успеху, понимала, что эти подводные камни будут ожидать и на сцене, и в личной жизни. Вон она-то сама как обожглась. Это она скромная, хоть и красивая женщина. А дочь?! Дочь будет постоянно на виду. Ну что ж, время покажет.

В театре дочка успела поговорить с какой-то женщиной, возможно, даже балериной, потому что уж очень рьяно занялась собой. С того дня она полностью отказалась от любимых ею плюшек. Стала следить за фигурой. И постоянно тренировалась, выполняя какие-то простейшие упражнения, показанные ей мимолетной собеседницей в театре. И очень много читала книг о балете. Пришлось маме разоряться на такую литературу. И с каждым днем она все больше убеждалась: намерение дочери превращалось в мечту, на пути к воплощению которой никто не мог ей помочь, кроме нее самой. Никаких связей не было. Впрочем, нужны ли связи? Важнее любых связей в этом деле способности, если, конечно, есть талант.

Минули два года. Мама выяснила, когда нужно подать документы. Накануне похода в училище мама спросила:

— Ну что, Анечка, завтра решающий день. Ты не передумала? Это серьезный шаг. Шаг на всю жизнь.

— Нет, мама. Я твердо решила. Я буду балериной.

Утром они отправились в училище. Пришли рано, но народу уже было очень много. Им объяснили, что прием документов производится на втором этаже, и назвали номер кабинета.

Поднялись на второй этаж, остановились, чтобы перевести дух не столько от подъема по ступенькам, сколько от того важного, что предстояло теперь.