Триумвиры революции

Но тут пулей подлетел к трибуне Дантон, и голос его снова прогремел на весь зал:

- Я предлагаю всем честным гражданам не покидать мест!

Удивленные депутаты остановились. Жорж продолжал:

- Как, граждане? Неужели в момент столь грозной опасности вы могли разойтись, не приняв решений, которых требует от вас спасение народного дела? Поймите же, сколь важно своевременно установить юридические меры, которые карали бы контрреволюционеров! Ибо трибунал необходим именно для них; для них он должен заменить верховный трибунал народной мести!.. Вырвите их из рук этой мести - таково требование гуманности!..

В этот момент из нижних рядов раздался отчетливый выкрик:

- Сентябрь!..

Казалось, оратор только этого и ждал. Голос его вдруг приобрел особенную силу:

- Да, сентябрь, если Конвент не учтет ошибок своих предшественников!.. Будем страшными, чтобы избавить народ от необходимости быть страшным. Организуем трибунал не как благо - это невозможно, но как наименьшее зло. И пусть народ знает, что меч закона неотвратимо обрушится на головы всех его врагов...

Тактика Дантона совершенно ясна. Нанося удар в сердце Жиронды, он одновременно пытается внушить остальному Конвенту: чтобы избежать народных движений и ввести революцию в "правильное", угодное буржуазии русло, нужно взять на себя руководство народным движением; нужно действовать, как шесть месяцев назад, - быстро, решительно, но мудро. Революционная власть должна быть передана в сильные и осторожные руки.

Жиронда в смятении. Ее лидеры понимают, что вельможа санкюлотов пытается выбить их из седла: если трибунал будет организован, власть "государственных людей" окажется на мели, они будут находиться под контролем ненавистного Парижа, под прицелом этих проклятых санкюлотов.

Они пытаются предотвратить решение. В ответ на властные требования Дантона из их рядов, как в дни суда над Людовиком XVI, раздается громкий вопль:

- Ты действуешь, как король!..

- А ты рассуждаешь, как трус! - парирует Дантон.

Он добивается своего: Конвент утверждает декрет о создании Чрезвычайного* трибунала.

_______________

* Позднее он будет назван Революционным трибуналом.

Так благодаря инициативе и смелости самого умеренного из триумвиров экономический и социальный кризис конца зимы - начала весны 1793 года перерос в кризис революционный.

Правда, народное движение 8 - 10 марта все же не превратилось в восстание. Но вспышка начала марта стала прелюдией к последнему этапу борьбы между Горой и Жирондой. И линия, проведенная Дантоном в Конвенте, в какой-то мере определила как направление, так и исход этого финального этапа.

7. ДЕСПОТИЗМ СВОБОДЫ

- Измена Дюмурье!..

- Военный министр и народные представители выданы врагу!..

- Предатель бежал к австрийцам!..

Продавцы газет надрывно рекламировали свой товар. Впрочем, сегодня в рекламе нужды не было: газеты покупались нарасхват. Парижан интересовали подробности дела, суть которого всем была известна.

29 марта, когда стало ясно, что генерал не желает выполнять директив Конвента и ведет какую-то грязную игру, правительство отправило в ставку четырех комиссаров во главе с военным министром Бернонвилем. Они должны были отрешить Дюмурье от командования и арестовать его. Но арестованными оказались министр и комиссары: Дюмурье выдал их неприятелю.

После этого он попытался увлечь армию на Париж. Но армия не подчинилась предателю. От пуль собственных солдат Дюмурье укрылся в австрийском лагере. Вместе с ним бежали за границу сын Филиппа Орлеанского* и несколько офицеров-роялистов.

_______________

* Будущий король Франции Луи-Филипп (1830 - 1848).

Измена Дюмурье...

Кто из депутатов Конвента и членов Якобинского клуба не помнил этого невысокого смуглого человека, обладавшего мягким взором, вкрадчивой речью и галантными манерами?

У Дюмурье были заслуги в прошлом. Осенью 1792 года, руководя войсками северного фронта, он способствовал первым победам французского оружия над союзниками.

Именно тогда-то генерала заласкали и захвалили. Жиронда была от него без ума, считая способного военачальника не только спасителем Франции, но и послушным орудием, которое можно использовать в борьбе с политическими врагами. Жорж Дантон, со времени своего министерства находившийся в довольно тесных отношениях с генералом, также симпатизировал ему, видя в нем единомышленника и союзника.

Всеобщий фимиам вскружил голову Дюмурье. Он погрузился в интриги, меньше всего думая о новых победах и успешном для Франции окончании войны.

Отсюда и начинался его путь к измене.

Во второй половине марта, после страшного поражения при Неервиндене, французы оставили Голландию, Бельгию и весь левый берег Рейна. Но это мало заботило честолюбивого генерала. Он вел себя все наглее. Он действовал вразрез с решениями Конвента, закрывал местные филиалы Якобинского клуба и во всем проявлял чисто диктаторские замашки. Когда комиссары Исполнительного совета попытались его образумить, он отправил в Конвент дерзкое письмо...