Трое

– Неужели ты помнишь?

– Я все помню… Как он?

Я все-таки задала этот вопрос. Это оказалось сильнее меня. Проклятая неизлечимая болезнь, нежелание ничего знать и даже слышать о нем. Этот черенок не приживется. Его отторгли. Нина сразу понимает, о ком я, и садится на место, как послушная девочка. Поверить не могу, что она рядом. Со мной. У меня. Я и не надеялась.

– Он изменился. Сильно. Выглядит печальным. У него четырнадцатилетний сын, очень красивый, очаровательный. Валентин.

– Луиза мне рассказывала.

Нина выглядит изумленной.

– Вы что, видитесь?

– Да. Говорим об Адриене. Об Этьене редко.

Она держит паузу и как-то странно смотрит на меня. Как будто я выругалась.

– Встречаешься с кем-нибудь? – спрашивает она, глядя на меня бездонными черными глазищами.

Ее взгляд непроницаем, она всегда умела отгородиться от собеседника, выставить заслон, за который никто бы не проник.

– Ты о психиатре?

Она смеется моей шутке.

– Нет, о любовнике.

– В анкетах, в графе «Семейное положение», я пишу «Не замужем, без детей».

Она снова одаривает меня понимающей улыбкой, мол, я тоже.

– Этьен спросил, счастлива ли я, – сообщает она.

– И что ты сказала?

– Слишком уж трудно отвечать на этот вопрос. Особенно человеку, которого не видел четырнадцать лет. Тем более Этьену.

– Где вы встретились?

– У Марка и Мари-Лор. Уединились ненадолго в саду, когда он курил.

Я пытаюсь осознать полученную информацию. Итак, Нина вернулась в дом № 7 по улице Буа-д’Аглан. Я хорошо помню вечеринки и дни рождения, которые там устраивались: Этьен заполнял собой все пространство, Луиза сидела в углу на стуле с книгой в руках, как механическая игрушка, у которой сдохли батарейки. На вид – сломанная белокурая куколка с широко распахнутыми голубыми глазами, внутри – полная жизни и чувств девочка, в которой никто ничего не понимал.

– Ты видела Луизу?

– Да… – голос Нины дрогнул.

– Зачем?

– Зачем что? – удивляется она.

– Зачем ты туда пошла? К ним? К его родителям?

Она не отвечает, смотрит в одну точку, глубоко задумавшись о чем-то своем. Как раньше, когда мы случайно сталкивались и она проходила мимо, не замечая меня. Ну слава богу, кажется, возвращается.

– Вы часто видитесь с Луизой? – спрашивает она.

– Довольно часто.

– Она сказала тебе… об Этьене?

– Что именно?

– Ничего.

– Говори, раз начала.

– Он выглядит невеселым.

– Мы никогда о нем не говорим. Луиза знает, как мне трудно… Я просто не могу, если быть честной.

Нина вглядывается в мое лицо, и я спешу приготовить ей второй коктейль, добавив щедрую порцию мартини.

– Он упоминал Клотильду?

– Нет… Можно оставить машину здесь?

– Конечно.

– Я слишком много выпила, лучше вернусь пешком.

– Мы далеко от твоего дома, километрах в трех-четырех, не меньше.

– Люблю гулять.

– Сегодня холодно, может, вызовем такси?

– Такси… – Она весело смеется. – На такси катаются парижане. Я привыкла к холоду.

– Тогда оставайся ночевать. У меня есть гостевая комната. Маленькая, но теплая.

– Нет, меня кошки ждут. И, кроме того, когда это я стала твоей подругой?

39

17 августа 1994

Многие горожане еще не вернулись из отпуска, но церковь Ла-Комели полна, люди стоят даже на паперти. Народу уйма, весь нижний квартал пришел проститься со своим почтальоном. Лакомельцы все идут и идут, хотя внутри мест не осталось, как в почтовом ящике, откуда давно не забирали корреспонденцию.

Пожилые и старики вытирают глаза матерчатыми платками, слезы, которые они годами лили в присутствии Пьера Бо, теперь текут по щекам безутешно.

Нина пришла с Этьеном и Адриеном. Один подпирает ее слева, другой справа, даже горю не под силу изменить привычное взаимоположение. Троица сопроводила гроб до алтаря. Больё, Дамаммы и стоящая за ними Жозефина испытывают бесконечную печаль, точно так же скорбная невеста переживает расставание или разлад.

Нина уничтожена. Она теперь сирота. Мать бросила ее сразу после рождения, она с детства чувствовала себя как одноногий калека, на сей раз все кончено. Нина чувствует страшную слабость и страх. Головокружительный, колоссальный. Печаль придет позже.

Пьер Бо не был знаком с семейством Дамамм, но родители Эмманюэля дружат с Больё и пришли поддержать Нину, их «маленькую летнюю служащую». Кроме того, виновником аварии стал один из водителей торгового дома.

Нина знает Дамамма-старшего в лицо, она каждый день видит его в офисе, с этим человеком все ведут себя очень почтительно, если он задает какой-нибудь вопрос, проходя по коридору, отвечают мгновенно. Его жене, красивой белокожей блондинке, очень идет темная одежда, она вылитая Катрин Денёв. Эмманюэль похож на мать, он так же хорош собой и изящен.