Трое в лодке (не считая собаки)

He was in a morbidly nervous state by this time, and he pictured the trial, and his trying to explain the circumstances to the jury, and nobody believing him, and his being sentenced to twenty years' penal servitude, and his mother dying of a broken heart.	Постепенно Джордж пришел в болезненно-нервное состояние. Ему представлялось, что идет суд, что он пытается объяснить присяжным обстоятельства дела, но никто ему не верит. Его приговаривают к двадцати годам каторги, и его мать умирает с горя.
So he gave up trying to get breakfast, and wrapped himself up in his overcoat and sat in the easy-chair till Mrs. G came down at half-past seven.	Поэтому он бросил готовить завтрак, завернулся в пальто и просидел в своем кресле, пока миссис Г., в половине восьмого, не спустилась вниз.
He said he had never got up too early since that morning: it had been such a warning to him.	Джордж сказал, что с тех пор он ни разу не поднимался так рано.
We had been sitting huddled up in our rugs while George had been telling me this true story, and on his finishing it I set to work to wake up Harris with a scull.	Это послужило ему хорошим уроком. Пока Джордж рассказывал эту правдивую историю, мы оба сидели, завернувшись в пледы. Когда он кончил, я принялся будить Гарриса веслом.
The third prod did it: and he turned over on the other side, and said he would be down in a minute, and that he would have his lace-up boots.	Ткнув его в третий раз, я достиг цели. Гаррис повернулся на другой бок и сказал, что он сию минуту спустится и хотел бы получить свои штиблеты со шнуровкой.
We soon let him know where he was, however, by the aid of the hitcher, and he sat up suddenly, sending Montmorency, who had been sleeping the sleep of the just right on the middle of his chest, sprawling across the boat.	Однако с помощью багра мы скоро дали ему понять, где он находится, и Гаррис внезапно сел прямо, отбросив на противоположный конец лодки Монморенси, который спал на его груди сном праведника.
Then we pulled up the canvas, and all four of us poked our heads out over the off-side, and looked down at the water and shivered.	Потом мы приподняли парусину, высунули все вместе головы за борт, посмотрели на воду и поежились.
The idea, overnight, had been that we should get up early in the morning, fling off our rugs and shawls, and, throwing back the canvas, spring into the river with a joyous shout, and revel in a long delicious swim.	Накануне вечером мы предполагали встать рано поутру, сбросить наши пледы и одеяла и, откинув парусину, с веселым криком броситься в воду, чтобы вдоволь поплавать.
Somehow, now the morning had come, the notion seemed less tempting.	Но почему-то, когда наступило утро, эта перспектива представилась нам менее соблазнительной.
The water looked damp and chilly: the wind felt cold.	Вода казалась сырой и холодной, ветер прямо пронизывал.
"Well, who's going to be first in?" said Harris at last.	— Ну, кто же прыгнет первый? — спросил, наконец, Гаррис.
There was no rush for precedence.	Особой борьбы за первенство не было.
George settled the matter so far as he was concerned by retiring into the boat and pulling on his socks.	Джордж, поскольку это касалось его лично, решил вопрос, удалившись в глубину лодки и надев носки.