Трофей императора

- О, так ты меня не убьешь? – в глазах герцога мелькнуло презрение. – Снова оставишь в живых и потребуешь, чтобы я дал клятву верности? – добавил он с издевательством.

- Нет. Твои клятвы мне не нужны, как и верность. Ты предстанешь перед судом за свои злодеяния.

Долю мгновения Арман молчал, а потом процедил с лютой ненавистью:

- С-слабак! Ты сам отдашь мне трон. И будешь ползать в ногах, умоляя, чтобы я сохранил жизнь твоим близким!

Последнюю фразу он прохрипел, выталкивая ее из себя вместе со сгустками крови.

Но Роннар уже не слушал. Он вдруг обернулся через плечо на восточные сектора, будто его кто-то беззвучно позвал с той стороны.

Арман невольно проследил его взгляд. И почувствовал, как вместо воздуха в отбитые легкие хлынул раскаленный металл.

Двое.

В проходе между рядами стояли двое: мужчина-дарг и беловолосая девушка, чье лицо чуть заметно светилось. Фаэрн Ли Танарис и принцесса Валенсия.

Но не их появление заставило герцога поперхнуться собственной кровью. Нет.

Фаэрн что-то держал в вытянутой руке. Что-то до боли знакомое. Черный агат особой огранки, слабо поблескивавший на солнце.

Украшение мерно покачивалось на тонкой цепочке, гипнотизируя Армана и уже не давая ему отвести глаз.

Внезапная боль скрутила герцога. Заполнила его легкие, растеклась жидким ядом по венам, запузырилась на губах вместе с предсмертными хрипами. Пальцы Армана рефлекторно сжались, вгрызаясь в землю. Тело дернулось, сердце остановилось. Взгляд застыл, впившись в агат.

На смену триумфа пришло ощущение полного краха.

Это был тот самый редкостный артефакт из тайных хранилищ Алмазного клана. Тот самый, который он лично надел на шею Рейне Анхаллен, отправляя ее в Ирриген.

Эпилог

Бывают моменты, которые врезаются в память и остаются там на всю жизнь.

Бывают мгновения, когда кажется, что время замерло, звуки утихли, а планета остановилась. Когда весь мир принадлежит лишь двоим.

И тогда не имеют значения ни прошлое, ни будущее. Есть лишь один миг, один вздох, один взгляд. Всего один удар сердца, чтобы найти друг друга в толпе и узнать.

И это был именно тот момент.

Позабыв обо всем, Валенсия смотрела на мужа.

Она не слышала ни ликующих криков толпы, ни звуков фанфар, ни пушечной канонады, которой приветствовали победителя. Не замечала ни даргов, спешивших засвидетельствовать свое почтение новому императору, ни летящих на арену цветов, ни слуг, которые торопливо уносили прочь бездыханное тело герцога.

Она видела только его.

Весь ее мир сузился до одного единственного мужчины. И он тоже смотрел на нее так, будто все остальное перестало существовать.

Отцы города спешили вручить победителю символический ключ от столицы. Признать его силу и власть. Но Роннар их не заметил: шагнул мимо магистра, мимо городских старейшин, мимо всех остальных, ступая прямо по букетам из лилий и роз.

Он видел только ее.

Шаг…

Второй…

Третий…

И Валенсия сорвалась с места, бросилась вниз по ступенькам, навстречу ему. Она успела достичь каменного барьера, отделявшего арену от зрительских мест, и буквально влетела в объятия Роннара.

На секунду они застыли друг против друга, почти не дыша. Сильный мужчина и хрупкая женщина. Два противоположных полюса, два элемента, не способных существовать один без другого. Замерли, глядя друг другу в глаза и теряя себя в этом взгляде.

Подчиняясь порыву, Роннар обхватил ладонями лицо жены. Он наслаждался ощущением ее близости, ее податливым телом, что прижалось к нему будто бы в поисках защиты. Впитывал в себя неповторимый аромат единственной женщины, что имела значение.

А потом она положила ладони ему на грудь, привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам, впервые в жизни целуя сама.

Он сжал ее плечи, с гулко бьющимся сердцем скользнул языком по губам, раскрывая их и углубляя поцелуй. Целовал настойчиво, жадно, пока дыхание девушки не стало прерывистым, пока ее глаза не затянуло поволокой, пока тело не ослабло в его объятиях. А потом подхватил на руки и понес прочь от этого места, туда, где никто не посмеет их потревожить. В тот маленький мир, что они вместе создали для себя.

- Думаю, теперь Ламаррию ждет много лет покоя и процветания, - пробормотал Фаэрн, глядя на счастливую пару.

Чья-то рука опустилась ему на плечо, и раздался знакомый голос:

- Ради этого мы сделали все, что могли, и даже немного больше.

Рубиновый оглянулся.

- Капитан! Рад тебя видеть. Есть ли какие-то новости?

Ди Грейн, как и все, смотрел на картину, что стала центром внимания: император, еще в доспехах, еще с серебрящейся на темных латах кровью, поднимается вверх по ступеням на вершину амфитеатра, и несет на руках хрупкую девушку с сияющей кожей и белыми волосами. Девушку, от которой исходит забытая магия.

По губам капитана скользнула мечтательная улыбка, никак не вязавшаяся с его суровым лицом. Но он тут же взял себя в руки и одернул мундир.

- Да. Герцог мертв, но дело еще не закрыто. Скоро Рейна расскажет нам все, что знает, и тогда многим из тех, кто тайно поддерживал Армана, придется познакомиться с главным императорским дознавателем. А нам усилить наши связи в Эльвериолле.