Трофей императора

Только в мыслях Валенсии он совсем не выглядел тем доходягой, в которого превратился. Нет, это был сильный и гордый зверь: его чешуя отражала солнечный свет, гребень на лбу напоминал императорскую корону, а расправленные крылья были похожи на паруса, наполненные ветром.

Но самое странное, он смотрел ей прямо в глаза таким пронзительным взглядом, словно хотел что-то сказать. И здесь, во сне, в его глазах не клубилась тьма. Нет, в них светился человеческий разум.

- Драконы – это хорошо, - ответила королева, перебирая волосы дочери. – Если кто и может помочь тебе, так это они. Говорят, они обладают магией. А еще говорят, что нет границ, которые бы могли удержать дракона, когда он стремится к своей альхайре.

Валенсия распахнула глаза.

Вот, опять это слово!

Дин называл ее так. «Драконье сокровище».

Горькая слюна наполнила рот принцессы. Валенсия с трудом сглотнула ее и машинально потерла шею. Ладонь задела цепочку, на которой висел Луннар. И камень вдруг отозвался резкой пульсацией.

- Кто такая альхайра? – тоненький детский голосок вновь озвучил ее собственные мысли.

- Это особая дева, рожденная среди людей.

- Красивая?

- О, нет, - в голосе королевы появилась улыбка, - наоборот, альхайры весьма невзрачны. Да им и не нужно быть красавицами. Говорят, первый поцелуй альхайры может пленить любого, даже самого сильного дракона. Украсть его душу. Привязать к ней крепче стальных цепей. Дракон, попавший на этот крючок, забывает обо всем на свете, кроме желания быть рядом с ней.

- Это любовь?

- Нет, доченька, это мýка, если альхайра противится этой связи. Дракон чувствует ее боль, как свою, чувствует ее нежелание быть с ним. Но он не в силах отпустить. Мучается сам и мучает ее. Если отпустит – умрет.

- А если она согласна?

- Тогда ее дракон станет неуязвимым. Альхайра сделает его в тысячу раз сильнее.

Внезапно девочка подняла голову и посмотрела королеве в лицо.

- Мама, а я альхайра?

Валенсия замерла, вся превратившись в слух. Будто бы от того, что сейчас ответит призрак матери, зависела ее жизнь.

Рука королевы приподнялась, чтобы коснуться личика дочери. И сама Валенсия будто почувствовала прикосновение этих пальцев. Легкое, как касание крыльев бабочки.

- Ты знаешь это сама, моя девочка. Зачем тебе мои подтверждения? Ты подарила свой первый поцелуй императору драконов. И теперь он хочет тебя вернуть.

Валенсия отшатнулась. Эти слова были, словно пощечина. Резкая боль сжала сердце, стиснула горло. Задыхаясь, девушка рукой прикрыла глаза.

- Он выгнал меня… - прошептала побелевшими губами. – Приказал отдать на потеху солдатам…

И маленькая Ленси повторила ее слова.

- Нет, малышка, ни один дракон не отпустит свою альхайру. Если он это сделал, значит, была причина.

- Причина опорочить мою честь? Унизить меня?

- Почему бы тебе самой это не выяснить?

- Зачем?

- Хотя бы за тем, что он все еще твой муж перед людьми и богами. И от тебя зависит будущее двух государств.

Губы девушки через силу сложились в горькую усмешку.

- А мое будущее? Оно от чего зависит?

- От того, какой выбор ты сделаешь.

Луннар на груди запульсировал еще сильнее. Он начал разогреваться, но девушка не обратила на это внимания. Все ее мысли занимала обида на Роннара, которая вспыхнула с новой силой.

Если она его альхайра, то почему он до сих пор не пришел за ней? Почему не ищет с ней встречи? Неужели драконья гордость не позволяет так унижаться?

Нет, все гораздо банальнее. Он просто использовал ее глупую влюбленность. Вскружил голову, заставил сочетаться с ним браком. А она по-девчоночьи не могла отказать. Ах, сам император заявил, что возьмет ее в жены! Тут бы любая растаяла.

И что же в конце? Что он хотел найти, когда заставил ее раздеться и подверг унизительному осмотру? Что его не устроило в ней?!

Неужели она и вправду уродина, как всегда утверждала Лидия?

Судорожное рыдание сотрясло ее сжавшуюся фигурку.

Столько времени прошло, а рана, нанесенная Роннаром, все еще не зажила, все еще кровоточила. И боль была все так же сильна.

Может быть потому, что где-то в глубине души она по-прежнему ждала и надеялась, что все это глупый сон. Что она вот-вот очнется, и окажется, что нет и не было никакого изгнания, никакого одноглазого дарга в пещере, и этой Обители. Что она все это время провела в Лиловых покоях, нервничая перед брачной ночью, заснула на полчаса и вот такой кошмар ей пригрезился…

- Ленси…

Голос матери вырвал ее из забытья. Валенсия подняла голову и с удивлением поняла, что пока стояла, погруженная в невеселые мысли, комната и все, что находилось в ней, начало расплываться. Галерея сузилась, вытянулась, и девушке показалось, что ее засасывает в какой-то бесконечный тоннель.

- Мама! – она рванула в сторону светло-зеленого пятна, подгоняемая надеждой и страхом. – Подожди! Я хочу знать, что за выбор! Что я должна буду сделать?!

- Не ошибиться. Просто не ошибиться…

Грудь обожгло, будто к ней углем прикоснулись. Вскрикнув, Ленси схватилась рукой за раскаленный Луннар и…

Она сидела в своей постели и сжимала в ладони амулет. Мокрая от холодного пота, задыхающаяся, с бешено колотящимся сердцем.