Троя

§ VIII. Восхождение на гору Гаргар. Хотя утром 20 мая шел дождь я, тем не менее твердо решил подняться на гору Ида. Температура воздуха составляла 13,5 °C = 56,3 °F, температура Скамандра 11 °C = 51,8 °F. Я оставил в Эвджиларе жандарма и владельца лошадей с багажом и лошадьми и взошел на гору в обществе слуги, второго жандарма и двух проводников. Мы ехали на мулах, которых трудно здесь достать, даже за 3 шиллинга 7 пенсов в день. По дороге в горы я увидел крестьян, пахавших на волах; некоторые плуги были полностью деревянными и безо всяких железных частей вообще, на других был железный наконечник длиной лишь около двух дюймов. Сельское хозяйство здесь действительно находится в самом первобытном состоянии, в котором оно было и 3000 лет назад, и современный троянский плуг – всего лишь точная копия плуга, который использовал изображенный на щите Ахиллеса пахарь, поднимая пар

[516]. Первый склон такой крутой, что даже мулы не могут взойти на него без величайших усилий. За два часа от Эвджилара мы прошли на высоте 840 метров источник вышеупомянутой реки Атшикур. Сначала мы постоянно ехали по густому лесу из сосен, дубов, лип, ольхи, ореховых деревьев, каштанов, платанов и т. д.; однако чем выше мы поднимались, тем меньше видов деревьев оставалось, и долгое время мы уже не видели ничего, кроме сосен. Проехав четыре часа, мы достигли подножия пика под названием Сарикис, где остановились в великолепной долине, поросшей высокой травой. Здесь есть два источника, из которых вода по длинным деревянным желобам идет в несколько больших бассейнов; именно здесь происходит великий сбор пастухов с их стадами от середины июля до октября. Высота этой долины составляет 1491 метр; температура воздуха в 11.36 утра была 14 °C = 57,2 °F. Температура источников, там, где они вытекали из скалы, составила 6 °C = 42,8 °F.

Здесь мы оставили мулов, поскольку дальше они карабкаться не могли, и отсюда мы уже пошли пешком. До этого плато сосновый лес был довольно густым, но дальше, из-за крутого склона и природы скалы, которая состоит из слюдяного сланца и на которой нет земли, кроме как в расщелинах, встречаются лишь несколько сосен. Даже эти деревья постепенно становятся меньше, пока, на высоте 1679 метров, я не нашел последнюю, карликовую сосну, высота которой была всего лишь 0,6 метра. На высоте 1692 метров я увидел первый снег и в час дня – самую высокую вершину Сарикиса, которая образует плато примерно 100 метров в диаметре. Его высота – 1767 метров. Температура воздуха равнялась 14 °C = 57,2 °F. Мне потребовалось сорок пять минут, чтобы добраться от плато до вершины. Погода постепенно улучшилась, и на вершине Сарикиса нас встретило безоблачное небо и прекрасный солнечный свет.

Вид, который открылся перед моими глазами, вполне вознаградил меня за все трудности и тяготы этого восхождения.

Как на блюде, я увидел перед собой всю Троаду с ее холмами и реками, обрамленную с севера Мраморным морем, с северо– запада – Геллеспонтом, на дальней стороне которого я увидел Херсонес Фракийский, и за ним – залив Мелан; затем – Фракийским морем с островом Имброс, над которым величественно вздымалась гора Саос, трон Посейдона, с которого он наблюдал за битвами возле Трои; на западе – Эгейским морем с островом Лемнос, над которым гордо вздымается гигантская пирамида горы Афон; с юго-запада и юга – Адрамитским заливом и Эгейским морем с островом Лесбос.

С особым наслаждением глаз мой остановился на равнине Трои, на которой я мог видеть Гиссарлык, а также течение Скамандра и даже так называемые курганы героев, однако мне пришла в голову мысль, что у Зевса, должно быть, был очень острый глаз, если отсюда он мог различить движения войск и битвы около Трои, ибо Гиссарлык показался мне не больше пуговицы от пальто. Многие путешественники, поднимавшиеся на Иду, уверяли, что отсюда виден даже Константинополь, но мне кажется, что это физическая невозможность, которую не смог бы преодолеть и сам Зевс.

Конечно, на вершине Сарикиса нет никаких древних стен, лишь множество каменных кругов, лежащих один на другом, которые были сделаны пастухами в качестве фундаментов для их хижин и которые они используют, когда приходят сюда в середине июля; однако до того времени ни одного пастуха и ни одной овцы не встретишь в этих горах. Кроме того, на этой вершине есть одинокая турецкая могила, возможно пастуха. Вершина была свободна от снега, у растений был такой вид, что они только что пробудились от зимнего сна, однако кругом появились уже тысячи небольших весенних цветочков, которые я сейчас опишу.

Согласно Гомеру, у Зевса на вершине Иды был алтарь и священный участок (теменос), однако я тщетно искал их следы.