Трон Знания. Книга 4 (СИ)

— Маяк для проходящих мимо судов.

— Какая ты умная.

Малика качнулась и с ужасом поняла, что не может подняться. Голова оставалась ясной, а тело не слушалось.

— Ты меня напоил.

— Я только что пришёл.

— Ты знал, что я не буду пить вино, и подсунул мне сок, который на самом деле вино.

— Молодое вино.

Малика прижала руку ко рту:

— Меня сейчас вырвет.

— Не смей! На мне новые сапоги.

Малика приподнялась и вновь плюхнулась на ступени.

— Сиди, сейчас пройдёт. — Иштар обнял её за плечи одной рукой, второй рукой обхватил её подбородок. — Дыши глубже.

Малика посмотрела в его светящиеся глаза: он тоже пьян.

— Открой рот и дыши глубже, — сказал Иштар и перевёл взгляд на её губы.

— Если поцелуешь, я тебя укушу.

— Смелое заявление.

— Я пьяная. Я смогу.

Иштар усмехнулся и убрал руку с подбородка:

— Как встретили новый год?

— Как видишь.

— Вижу, что хорошо встретили.

Малика кивнула:

— А ты?

— Весело. Надо будет показать тебе озеро.

— Я завтра уезжаю.

Иштар вздёрнул брови:

— Да ну! На чём?

— На корабле.

— Все корабли в гавани. Или ты собралась ехать на сторожевом катере?

— Нет, на катере я не хочу.

— Это хорошо. Можешь несколько дней заниматься, чем хочешь.

— Чем?

— Чем хочешь, — повторил Иштар, глядя на Малику с улыбкой.

— Я ничем не хочу заниматься. — Внезапно мелькнула шальная мысль. — Ты можешь дать мне денег?

— Зачем?

— Хочу купить тебе подарок.

— За мои деньги?

Малика потёрла лоб:

— Не подскажешь, где в городе разрешено просить подаяние?

— Выпрашивать у людей деньги запрещено.

— Тогда мне придётся кого-то ограбить.

— Что ты хочешь купить? Я очень привередливый.

Малика прокашлялась:

— Кубару.

Повернувшись к ней всем телом, Иштар недоумённо свёл брови:

— Кубару? Я не ослышался?

— Не ослышался.

— Я ни от кого не принимаю подношений.

— Это хорошо. Я буду первой. У тебя есть предпочтения?

Иштар почесал пальцем переносицу:

— Нет.

— Вообще никаких? Такого не может быть! Какие тебе нравятся девушки? Тёмнокожие или светленькие?

— Мне всё равно.

— А говорил, что привередливый.

— Эльямин… купи мне кружку. Обычную солдатскую кружку. Поставь столик на террасе, зажги свечи, приготовь горячее вино со специями и пригласи меня в гости. Это будет самый лучший подарок.

— Вино ты выпьешь, кружку выбросишь, и что останется на память? Я подарю тебе самую красивую кубару.

Качнув головой, Иштар посмотрел по сторонам:

— Как хочешь. Завтра Хёск принесёт тебе чек. Сумму впишешь сама.

— Два чека. Вдруг я и себе захочу что-то купить.

— Хёск принесёт чековую книжку.

Малика вцепилась себе в колени:

— Можно эти дни Самааш поживёт у меня?

— Ей плохо у матери?

— Ей нужен свежий воздух, а здесь она сможет сидеть возле открытой двери.

— Женщина не должна интересоваться тем, что делается за стенами дома.

— Она не интересуется. Она будет просто дышать.

— А потом ты перетащишь к себе мать-хранительницу?

— Не перетащу. Честное слово. Она даже приходить к нам не будет.

— Хорошо. Но чтобы на террасе я её не видел.

— Не увидишь. — Малика поёрзала. — Можно тебя спросить?

— Ты только и делаешь, что спрашиваешь, — сказал Иштар, заметно трезвея от её просьб.

— Почему Марош избивал жену?

— Он больной человек.

— Иштар… Я знаю, есть причина.

— Месть.

— Кому?

— Это уже второй вопрос.

— Я надеялась на развёрнутый ответ. Кому он мстил?

— Системе. — Иштар поднялся. — У меня сегодня тяжёлый день. Надо выспаться. — И сбежал с лестницы.

— Ты отдашь её больному человеку? — крикнула Малика ему в спину.

— Слишком много вопросов.

— Можно, чтобы в городе меня сопровождали мои стражи?

— Можно.

Малика откинулась на ступени и уставилась в светлеющее небо. Если всё получится, как она задумала — её совесть будет чиста.

Часть 31

***

Дом Альхары, украшенный лепниной, с большими витражными окнами и с флюгером на ломаной крыше, находился в трёх кварталах от дворца хазира. Внимание привлекали открытая рама на втором этаже и плотная кремовая занавесь — непривычное для Ракшады убранство окна.

Малика нажала на кнопку звонка и опустила голову. Дверь распахнулась — и Малика с недоумением уставилась на сапоги цвета рыжего пламени.

— Шабира? — прозвучал удивлённый голос. — Что-то случилось?

— Слава Богу… — прошептала она и обняла Альхару.

Его мышцы напряглись, на шее выперли жилы.

— Камень с души… Я думала, ты гниёшь в тюрьме. — Малика выпустила ракшада из объятий. — Прости. Это всё нервы.

Какое-то время они стояли в прихожей, не зная, как себя вести и что говорить. Не привыкший к подобному поведению женщин, Альхара испытывал неловкость. А Малика с жадностью смотрела в глаза цвета гнилой вишни и корила себя за то, что не пришла сюда раньше.

Наконец хозяин дома нарушил молчание:

— Зайдёшь?

Малика кивнула и последовала за Альхарой:

— Почему не приходил?

— Мне нельзя бывать во дворце, пока с меня не снимут судимость.

Ах, вот оно что… Его всё-таки осудили…

Малика ступила в гостиную и до боли закусила губу. Обстановка напомнила ей кабинет Адэра: дубовый паркет, люстра из маншеровского стекла, мебель, обитая кожей, бархатные шторы. Не хватало рабочего стола, камина и Парня, растянувшегося возле горки поленьев.

— Сок, вода, чай? — спросил Альхара и указал на кресло.