Трон Знания. Книга 4 (СИ)

— Хорошо, хорошо, — приговаривал Мебо. — Знаю, вы устали, вы очень устали, но так надо.

Минут через десять велел Самааш выпрямиться и… поднять его.

— Ты издеваешься? — всхлипнула она.

— Вы хотите родить?

— Хочу.

— Постарайтесь оторвать меня от пола.

Самааш устремила на Малику страдальческий взгляд:

— У меня нет сил. Я хочу лечь.

— Я здесь главный! — прикрикнул Мебо.

Самаш согнулась и застонала.

— Замечательно! Просто замечательно! — воскликнул Мебо. — Поднимите меня пару раз. Хотя бы попытайтесь, и будем рожать.

— Почему он её пытает? — в голосе Хатмы послышались слёзы.

Служанка не знала слот, а Малика не могла перевести слова охранителя; волнение сковало язык. С минуты на минуту она возьмёт нож и без обезболивающего вспорет плоть. Но самое ужасное, роженица даже не догадывается о том, что её ожидает.

Самааш обхватила Мебо за талию, её руки и плечи напряглись, вены на шее вздулись. Мебо подбадривал: «Умничка. Ах ты ж моя умничка…»

Наконец велел ей лечь на кушетку и дал знак Малике.

Спрыгнув с бортика ванны, Малика взяла нож:

— Я разрежу тебя немножко. Это будет больно. Но иначе никак.

— Я потерплю, — произнесла Самааш.

— Без команды не тужься, — сказал Мебо, перейдя на «ты». — Я буду выдавливать ребёнка. Очень аккуратно. Ты не бойся.

— Не раздавишь?

Мебо улыбнулся:

— Я с ним, как с хрустальной вазой. Буду давить и разворачивать. Слушайся меня. Хорошо?

Самааш кивнула.

Малика не узнавала охранителя: глаза блестят, движения решительные, голос твёрдый. Ответственность за чужую жизнь придала ему сил и уверенности в себе. Или в нём пробудились наследственные знания климов? Малика вдруг почувствовала, как к ней возвращается спокойствие. Всё когда-нибудь заканчивается, и боль перестаёт быть болью: тело — не душа, оно быстро забывает страдания. Скоро Самааш будет улыбаться, прижимая к себе младенца.

Малика встала на колени в ногах Самааш, стиснула рукоятку ножа:

— Молись, Фейхель. Крепко молись!

Мать-хранительница вытянула перед собой руки ладонями кверху и запела. К её голосу присоединился голос Хатмы.

Лезвие мягко вошло в разгорячённую плоть. Самааш ахнула и, запрокинув голову, вцепилась в кушетку.

— Потерпи, мамочка. Потерпи, — приговаривал Мебо, совершая на её животе вращательные движения ладонями. — Ждём схватку. Ждём… А теперь давай! Давай! Тужься! Сильнее! Ну же!

— Нет. Не идёт, — произнесла Малика.

— Пойдёт. Куда она денется. Теперь дышим. Отдыхай, мамочка. Ещё чуть-чуть, и обнимешь свою крошку.

Часто дыша, Самааш смотрела на Мебо во все глаза и коротко кивала.

Он вновь провёл ладонями по её животу:

— Пойдёт попой. Придётся тянуть.

Спокойствию Малики пришёл конец. Она ждала, что ребёнок пробкой вылетит ей в руки.

Следующие слова стража ввергли её в шок:

— Следи, чтобы ножки не выпали. Ребёночек должен выйти так, будто сидит на корточках.

— Как это сделать?

— Зажми ладонью и удерживай.

— Что здесь происходит? — раздался голос Иштара.

От неожиданности Малика вскочила. Мать-хранительница и Хатма распластались на полу.

Вытянув руку, Иштар пальцем указал на Мебо:

— Скажи, что он галлюцинация.

— Убеди себя сам, — проговорила Малика.

— Вон из моего дворца!

— Подожди, — сказала Малика охранителю. Пересекла ванную и, захлопнув дверь, оставила кровавый отпечаток ладони рядом с зелёным.

— Что ты делаешь? — прорычал Иштар.

— Принимаю роды.

— Что? — Иштар окинул комнату взглядом и только сейчас заметил лежащую на кушетке сестру. — Какого чёрта…

— Малика! Схватки! — крикнул Мебо.

Она кинулась обратно. Самааш закатила глаза и застонала.

— Я жалею, что не задушил тебя собственными руками, — сказал Иштар.

— Всё ещё впереди, — отозвалась Малика. — Мебо, вижу пяточки.

— Удерживай.

— Понадеялся на ублюдков, — промолвил Иштар.

— Всё надо делать самому, — согласилась Малика.

— Заплатил им за убийство, как за алмаз.

— Зачем ты пришёл? Сказать, что обеднел?

— Она неправильно дуется! — возмутился Мебо. — У неё в глазах лопнули вены. Надо дуться вниз!

Иштар пригнул голову:

— Вены? В глазах? И ты доверила неучу жизнь моей сестры?

Мебо похлопал Самааш по щеке:

— Э-эй! Мамочка! Только не теряй сознание. Ребёнок сам не выползет.

— Кто тебе дал право прикасаться к чужой женщине? — произнёс Иштар на едином языке Краеугольных Земель.

— Дыши, мамочка. Дыши!

— Ты говоришь на слоте!

— Вы тоже говорите на слоте.

— Я здесь господин.

— А я служу Малике.

— Да хватит вам! — прикрикнула она, одной рукой удерживая пяточки ребёнка, второй подсовывая свежее полотенце под окровавленные ягодицы.

— Сделай милость, дай мне умереть, — прошептала Самааш.

— Ещё чего! — разозлился Мебо. — Кроме тебя твоя малютка никому не нужна. Мама твоя молится, а могла бы подсказать, как надо дуться. Брата волнует мой слот. А мог бы сказать: «Держись, сестра! Я с тобой». Тужься!

— Попка пошла, — произнесла Малика.

— Должна выйти до пупка.

— Какой же он скользкий… Есть пупок!

— Дышим, — проговорил Мебо и вытер лоб ладонью. — Сейчас плечи, потом головка. Должны уложиться в три минуты. Иначе ребёнок задохнётся.

Самааш застонала.

— Тужься вниз! — Мебо похлопал Самааш по щеке. — Отключилась.