Трон Знания. Книга 4 (СИ)

— Я не знала, как относиться к женщине, которая дала жизнь двум дочерям и покорно ушла из их жизни. Я не знала, как смотреть на женщину, которая произвела на свет шестерых сыновей и не смогла четверых проводить в последний путь. Я не понимала — и до сих пор не могу понять, — почему эта женщина позволила себе стать для своих детей никем. А теперь смотрю на тебя, и мне хочется поклониться, — вымолвила Малика на одном дыхании и низко поклонилась.

Скрестив руки на груди, Фейхель спрятала ладони под мышки. Не хочет, чтобы дрожащие пальцы выдали её волнение? А умеет ли она волноваться?

— Мать-хранительница, разреши нам уйти, — проговорила женщина, которая открыла перед шабирой двери.

— Что?.. Нет, останьтесь. — Фейхель вновь устремила взгляд на Малику. — Ты пришла поклониться? Мне?

— Не тебе — твоему почтенному возрасту. Я хочу, чтобы ты знала: я не буду женой хазира. И прошу тебя пресечь слухи.

— Чем мой сын тебе не угодил? — В голосе матери-хранительницы прозвучали металлические нотки.

— Я уважаю его как хазира, но не более.

— И что?

— Я не люблю его.

Казалось, что Фейхель подавилась воздухом и закашлялась, но вдруг запрокинула голову и расхохоталась. Совсем как Иштар. Глядя на хихикающих старух, Малика сжала кулаки: как они смеют потешаться над моруной?

— В Ракшаде не принято набивать себе цену, — сказала Фейхель, успокоившись.

— Мать-хранительница, — отозвалась одна из её помощниц. — Смею напомнить, что шабира прибыла из Краеугольных Земель. Они там все такие: цены себе не сложат.

— Умом не блещу, а гонору… — добавила другая старуха и обратилась к Малике: — Не принимай на свой счёт. Мы говорим о недостатках тамошнего воспитания. Ваши матери расчётливы и лживы, а ваши отцы наивны и доверчивы. Какие у них могут получиться дети?

— Такие. — Малика сняла накидку. — Моя мать была замечательной женщиной и полюбила достойного мужчину. Я не позволю говорить о ней в подобном тоне.

Фейхель нахмурилась:

— Нельзя открывать лицо, шабира. Ты нарушила закон.

— И не только этот. Я нарушила много законов.

Фейхель покачала головой:

— Не надо этим хвалиться.

— В чаруш я занимала более выгодное положение. Я читала в твоих глазах твои мысли, а ты не могла читать мои. Мне показалось это несправедливым.

Фейхель жестом подозвала помощниц; те встали за её спиной и уставились на Малику.

— Что скажете? — спросила мать-хранительница.

— Хёск зря волнуется, — откликнулась одна из старух. — Иштар не возьмёт её в жёны.

— Не возьмёт, — подтвердили другие.

Опираясь на подлокотники кресла, Фейхель с трудом встала и подошла к Малике:

— Как ты познакомилась с моим сыном?

— Не помню. Иштар был другим человеком, которого я забыла.

— Верховный жрец рассказывал мне о паломничестве. Ты его очень расстроила.

Малика кивнула:

— Я обещала Иштару молчать, но подвела его. Некрасиво получилось.

— Ты расстроила жреца, но не моего сына. — Фейхель притронулась холодными пальцами к её подбородку. — Прости меня, Эльямин. Мне надо было пригласить тебя в гости, как только ты приехала. Знаешь, почему я этого не сделала?

— Знаю. Ты считала меня расчётливой и лживой. Тебе стало обидно, что твой младший сын, твоя гордость, вдруг превратился в доверчивого простака. Но это не так, Фейхель.

Мать-хранительница вернулась в кресло, укутала ноги пледом:

— Иштар не возьмёт тебя в жёны. Хёску предстоит серьёзно поволноваться.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

— Мой муж посещал мою спальню одиннадцать раз. Я родила одиннадцать детей. Трое умерли в младенческом возрасте.

— Муж приходит к жене только ради зачатия?

— Рождение детей — святая обязанность жены. Беременность должна протекать в спокойствии. После родов женщина должна восстановиться и подготовить организм к очередному зачатию.

Малика потёрла лоб. Она совершенно ничего не знает о Ракшаде. Думала, что жена по рангу выше кубары, а получается, что супруга — это всего лишь свиноматка. Муж посещает её раз в два года, а все остальные ночи проводит в доме наслаждений.

— Почему верховный жрец волнуется? — спросила Малика.

— Его дочери уже восемнадцать. Ещё пару лет, и она пойдёт в чей-то дом служанкой. Но Хёску стоит волноваться по другому поводу: как бы Иштар не изобрёл для тебя новый статус.

— Это как?

— Сейчас у мужчины есть кубары и жена. А может появиться ещё кто-то.

Малика отвела взгляд. Иштара меньше всего заботит правовое положение женщины, его интересует лишь положение её тела. Но если матери-хранительнице хочется думать о своём сыне как о новаторе — пусть думает.

— Верховный жрец женат?

— Хёск вдовец, — ответила Фейхель.

Теперь всё встало на свои места. Малика была готова побежать к Хёску и расцеловать его за то, что он приказал Кенеш подглядывать за Галисией. Разуверившись в чувствах дворянки, Иштар не сделает её свиноматкой.

— Мне говорили, что с тобой приехала девушка, которая мечтает выйти замуж за хазира, — произнесла Фейхель.

— Она приехала меня поддержать и вместе со мной уедет.

Распрощавшись со старухами, Малика поспешила в Обитель Солнца. Надо подумать, как преподнести Галисии нерадостные вести.

Часть 21

***