Трон Знания. Книга 4 (СИ)

— Ты ездила к Саизель? — спросил Иштар, подписывая документ. — Когда ты успела?

Подскочив, Малика смела со столика листы:

— Ты знаешь, о ком я говорю. Твои воины ходят за мной по пятам.

Иштар смял перо в кулаке:

— Женщина! Отправляйся в Приют Теней! Немедленно! И чтобы через неделю твоего духа здесь не было.

Малика приняла гордую позу:

— Мужчина! Ты перепутал меня с кубарой?

— Замолчи!

— Ты не вправе лишать меня голоса, который дал мне Всевышний.

— Покинь мужскую половину.

— На ней живого места нет. Он убивает её.

Иштар отложил сломанное перо, вытер промокашкой чернила с пальцев:

— Кто кого убивает?

— Муж твоей сестры убивает твою сестру.

— Она его вещь. Он купил её и делает с ней всё, что хочет.

— В ней течёт кровь хазира!

— Она не воин, чтобы ценить её кровь.

— Боже! Разбуди меня! — воскликнула Малика. — Самааш беременна! Он убьёт её и ребёнка.

— Может, она зачала не от супруга?

— А от кого? — Малика вновь сорвалась на крик: — От кубар? Или служанок? Да что вы за люди?

Иштар откинулся на подушку:

— Я помню следы укусов на твоей шее. И ничего. Ты терпела. Ты такая же, как Самааш.

Малика встала на колени, упёрлась кулаками в пол:

— Где твой прут? Возьми его. Исполосуй мне спину. Сломай рёбра. Закопай меня в раскалённый песок, сбрось с утёса. Что ещё вы делаете с женщинами? Попрыгай на мне, как на подушке. Размозжи мне череп.

— Эльямин… — прозвучал голос Хёска.

— А ты не лезь, — рявкнула Малика и посмотрела на Иштара исподлобья. — Почему же ты сидишь, а не крошишь мои кости и не выбиваешь мне зубы?

— Потому что ты моя шабира.

— Выкупи сестру. Пожалуйста…

— Не могу.

Перед внутренним взором промелькнули Адэр, Мун, Вилар. В один миг в том мире всё стало неважным. А здесь и сейчас перед глазами стояла несчастная женщина с округлым животом, вся в синяках и ранах.

Малика поднялась:

— Тогда я стану его кубарой.

Иштар указал на дверь:

— Иди! Через час твой новоиспечённый хозяин и вся его семья исчезнут. А ты… — Направил указательный палец на Малику. — …Вернёшься сюда, встанешь передо мной на колени и будешь умолять сохранить им жизнь.

— А как же ваша кровная месть? Или Самааш дочь не твоего отца?

— Я же сказал: её кровь меня не волнует.

— Кровная месть в Ракшаде — это бахвальство сопливых девочек, которые называют себя мужчинами.

Отшвырнув столик, Иштар вскочил. Хёск стремительно приблизился и встал между Иштаром и Маликой:

— Эльямин… Так нельзя разговаривать с хазиром.

— Мне — можно, — сказала она и, сделав шаг в сторону, повторила чуть тише: — Мне можно. Потому что я знаю, что такое месть. Моя мать прожила после смерти мужа три года. Три года! Слышишь, Иштар? Три года — немыслимый срок для моруны, которая потеряла любимого. И знаешь, что ей давало силы жить? Жажда мести. Моя мать убила всех, кто приложил руку к смерти моего отца. Она забрала с собой на тот свет двести человек. Одна! Вот что такое месть. Вы на такое не способны, потому что у вас птичья душа, рыбье сердце и пустые слова.

— Эльямин, есть определённый закон… — начал Хёск вкрадчиво.

— Если ты не можешь поступать как хазир, тогда зачем мне быть твоей шабирой? Я найду более достойного мужчину.

Иштар вздёрнул брови:

— Мужа моей сестры?

— Разве это мужчина?

— Отправишься к своему Адэру?

— Неужели во всей Лунной Тверди нет мужчин достойнее его? — Малика покачала головой. — Похоже, что нет.

И выйдя из комнаты, хлопнула дверью.

— Отпоили на свою голову, — пробормотал Хёск.

— Замолчи! — проскрежетал Иштар и сжал ладонями виски.

Часть 27

***

Малика добрела до лестницы и схватилась за перила. До этой минуты в голове рисовалась чёткая картина. Малика не думала становиться кубарой — глупая угроза сорвалась с губ невольно. Не желала разговаривать с супругом Самааш, понимая, что это бесполезно. Не собиралась проводить ритуал: ракшадами овладевают не те чувства и эмоции, какие испытывают люди, осознающие свою вину. Возможно, неудавшийся опыт с Шедаром был единичным случаем, и с другими мужчинами ритуал пройдёт иначе, но рисковать своей жизнью и жизнью беременной женщины Малика не хотела. Следовательно, чтобы взять Самааш под защиту, надо какое-то время пожить у неё в качестве гостьи.

Теперь нарисованная в мозгу картинка раздробилась на множество частей. Такие же кусочки — мелкие, ставящие в тупик — Малика обнаружила в лакированной коробке, дожидаясь встречи с Самааш. Она крутила в руках картонки разной формы, понимая, что получится натюрморт. Сейчас мысленно перебирала клочки чего-то целого и не могла сообразить, что из этого выйдет.

Сколько времени она сможет гостить в чужом доме? Если в течение недели Иштар не предпримет никаких действий, ей придётся отложить отъезд в Грасс-Дэмор или сдаться и уехать. И нужна ли Самааш её помощь? Женщин считают вещами, потому что они сами считают себя вещами. Их топчут, потому что они позволяют себя топтать. Ракшадок устраивает их жизнь.