Тропа Исполинов

— Я знаю, — прибавил он, — что когда-нибудь вновь повстречаю её. Мы, дети разных эпох, разделённые временем и пространством, всегда вместе, ибо одно чувство объединяет нас… И это чувство, воспламенённое Духом, называется просто — любовь.

2

…И раскрутилось в эту ночь над Тропой Исполинов беспредельное и грозное звездное небо. И воздевая к нему руки, трепетала маленькая волшебница Арна. И хмурый Тинч, исподлобья, заворожённо смотрел, как переливались огнями созвездия Большой и Малой Лап Великого Обманщика-Лиса и как там, над горизонтом восходило окровавленное Сердце Скорпиона, и как где-то там же, под ним, видимый лишь с островов Анзуресса — тяжело и грозно возлагал на пылающий Жертвенник тушу Зверя копьеносец Человеко-Конь. С юга на север, и с севера на юг по небу, навечно и всюду волнообразными скачками передвигались Бегущие Звезды…

Кайсти подняла руку и помахала одной из них, в ответ на что Звезда внезапно засветилась ярче, потом подмигнула и — пропала, ввинтившись в наливающийся глубинным холодом небосвод…

В эту ночь, нежно перебирая струны чингаросса, Кайсти спела такую песню:

Очаг смолою дышит,Звенит сверчок в ночи,И дождь по старой крышеСтучит, стучит, стучит.Здесь всё светло, как в детстве,Минуты — как века,Мотив стучится в сердце:

Кап-кап, кап-кап, кап-кап…Я жду, приди скорее,Мой друг с мечтой в очах,Обоих нас согреетСтаринный наш очаг.Прими меня в объятьяИ — позабудешь сам,Что вражеские ратиКрадутся по лесам,И что полки готовыВступить в лихую сечь,Копье блестит и сноваОтточен старый меч,Что грянет бой напрасныйВо славу слов пустых…

В росе проснутся краснойЗелёные листы.Но всё ж, противясь Року,С тобой вращаем мы,Неспешно, понемногуКолёсико Судьбы.Пусть Смерть взмахнёт, быть может,Косой своей слепой!Есть в мире только дождикИ только мы с тобой.Покуда, еле слышно,Стучит, стучит в векахНаш дождь по старой крыше:Кап-кап, кап-кап, кап-кап…

Всё в мире — только праздникС тобою, вновь и вновь,Всё в мире — не напрасноПока живет любовь…

3

Наутро Таргрек, как обычно, провёл разминку. Ребята занялись игрой в качели: двое вставали на четвереньки, двое усаживались поперек, ногами друг к другу. Потом те, что были на четвереньках, начинали идти вперед, а сидевшие, подтягиваясь за руки, пытались удержаться. В сосредоточенном сопенье и громком хохоте, в конце концов, ходячая пирамида разваливалась — под крики и довольное улюлюканье собравшихся.

— Не лежать на земле! Ребята! Холодная земля!

Девочек Таргрек заставил заниматься голосовыми упражнениями.

— У вас есть одно безусловное преимущество — ваш голос. Он гораздо крепче и звонче, чем у мужчин. При помощи голоса в бою можно сделать многое: и поднять дух у заведомого труса, и превратить несокрушимого силача в испуганного цыплёнка… Смелее и звонче: а-ай-а! Ну!

Быть может, именно потому так по-боевому зазвучала после утренней трапезы весёлая песенка Кайсти:

— Удача, истина лихая,Желанье гордое в груди,Дала Судьба ключи от рая

Тем, кто в любви непобедим.Да будешь ты на поле бранномНепобедим, любимый мой,О рыцарь, верный и желанный,Вернись со славою домой!

Тинч получил особое задание. В его распоряжение были выделены цветные карандаши и лист бумаги. Отряд нуждался в собственном флаге.

— Что это? — заглядывая ему через плечо, полюбопытствовал Марис или Макарис, а Макарис или Марис уверенно предположил:

— Это шлем.

— Нет, это, наверное, дворец. Смотри: вот двери, а вот флажок на остроконечной крыше…

— А почему дверей две? — присоединился Пекас.

— И так, и этак, — объяснял Тинч. — Это действительно остроконечный шлем и одновременно дворец. Белая дверь обозначает холодность и чистоту разума, а красная — полноту чувств и горячность сердца. Это очень древняя рыцарская эмблема.

— А флаг ты будешь в какую сторону поворачивать?

— Если ветер с севера — то направо. За правым плечом у нас стоит ангел добра. Ладно, не мешайте, уйдите, дайте дорисовать!

— Ну что? — с таким коротким, непонятным для прочих вопросом обратился Тинч к Таргреку.