Тропа Исполинов

— Тебе это так нужно? — насупился Отшельник.

— В подвале моего дома держат пленника, — напомнил Тинч.

— Того келлангийского парня? С ним просто не знают, что делать. Он благополучно доживёт до того дня, когда в Коугчар ворвутся драгуны твоего отца. Да и сам ты… тебе здесь что, плохо?

— Тогда я пойду один, — сказал Тинч.

— Как хочешь, — пожал плечами Отшельник. — Хотя, впрочем, ты, наверное, прав.

Глава 20. Взятие Урса

Опасайся, о военачальник, заводить многочисленное войско. В нём всяк солдат оглянется на соседа, и не решится первым завязать бой, но первым побежит от врага.

Когда ж ты сам обратишь в бегство многочисленного неприятеля, не перекрывай ему путей к отступлению, дабы, охваченный возмущением, он в ожесточении не поглотил тебя.

Из поучений Корвина-Завоевателя

1

Я понимаю, дорогой терпеливый читатель. Вы, наверное, немного утомились, перечитывая все эти главы о снах, размышлениях и фантазиях? В новых главах моя история будет посвящена действию. И воистину: Покорители Мира вернулись домой!..

Исполнявший обязанности главнокомандующего келлангийской армией генерал Ноубл привлёк для обороны Урса армию, достаточно мощную для того, чтобы четыре раза подряд разбить тагров в открытом бою. Здесь Даурадесу вряд ли удалось бы, как при Вендимиоке, выиграть сражение благодаря полнейшей неопытности противника… Перед ним стояли отборные, бывалые в деле келлангийские части. Однако, судьба, как это водится, распорядилась по-своему.

Гайс Кратар, адмирал тагркосского флота, рослый и румяный здоровяк, был героем множества историй, ни одна из которых, впрочем, нисколько не роняла его чести. Кратара в армии любили. Особой славой пользовался эпизод, когда он подобрал имя большому адмиралтейскому фрегату, будущему флагману эскадры, который вот-вот должен был сойти со стапелей в море. Специальная комиссия рассмотрела более сотни названий, отбросив приевшиеся "Ураганы", "Морские звери" и "Славы Тагр-Косса". У адмирала, которому предстояло открыть торжество, лопнуло терпение. Явившись в озабоченную решением вопроса комиссию, он заявил:

— В чем проблема, господа? Имя? Имя должно вытекать из назначения. Назовите хотя бы по первым буквам… Большой адмиралтейский фрегат? Значит — "Баф"!

— То есть, как это — "Баф"? — засомневались члены комиссии.

— Адмирал, но ведь слово "Баф" означает "Лягушка"!

— Лягушка, господа, хорошо плавает, умело прячется, громко ревёт. У нас в посёлке её называли "водяным быком"!.

— Да, кстати, господа, — вовремя вспомнил один из членов комиссии, — ведь слово "Баф" на диалекте Северного Тагр-Косса означает "бык"!

— То есть, "Баф — Морской Бык"! — развеселился Кратар. — Великолепно! Так тому и быть!

Ныне красавец-фрегат, возглавляя эскадру, крейсировал в десяти милях от берега и его команда ждала приказаний. На грот-мачте "Бафа — Морского Быка" гремело под ветром полотнище военно-морского флага Тагр-Косса — голубая нереида с мечом и щитом на фоне морских волн. Носовая фигура, огромная лягушка с бычьими рогами, грозно таращилась из-под бушприта.

Тагркосские корабли, уйдя из Урса, занимали позицию равно достаточную, чтобы не ввязываться в преждевременную драку и, в то же время вовремя подоспеть на помощь, если драка действительно завяжется. Адмирал Кратар заверил посланцев из столицы в том, что флот полностью поддерживает новый порядок и не замедлит оказать посильную помощь Даурадесу и всем его сторонникам. Паруса, пушки и абордажные крючья ждали своего часа.

Несколькими днями ранее, флот, объединившись с кораблями Анзуресса, дал келлангийцам бой у Земляничного мыса (мыса Трагария). Флот Келланги бежал, потеряв более трети состава. Около двух десятков фрегатов и бригантин Тагр-Косса и Анзуресса перекрыли подходы к гавани Урса.

Кратар присутствовал на военном совете, встретился глаз на глаз с Даурадесом и вернулся на флагман весьма озабоченным.

— Господа военачальники! — объявил, открывая этот совет, Даурадес. — Хочу, прежде всего, объявить вам, что я был и остаюсь крайне недоволен тем, как мы провели сражение при Вендимиоке. Бой, выигранный благодаря неумению противника, засчитывать в свой список побед — отказываюсь. В то же время, я всё больше убеждаюсь в том, что каждый наш шаг и каждое намерение почему-то становятся заранее известны противнику.

— Кого конкретно вы обвиняете? — раздался голос.