Тропик Динозавра

У подножия горы возле машины я ждал Тересу, Ендрека и Анджея, бродивших по окрестностям. Первым появился Ендрек. Издали я заметил, что он необычайно оживлен, торопится, то и дело поправляет очки. Он крайне редко выходил из состояния флегматичного покоя до такой степени.

— Меня укусила змея! — заявил он.

— Неужели? — спросил я без тени сочувствия. Сняв шляпу, я удобно разлегся в тени машины.

— Правда! — кричал Ендрек. — На дне сайра я проходил мимо сухого куста, а она выскочила, как пружина, прямо на ботинок и укусила…

— Большая?

— Около метра, очень толстая. Но это не все. Я сразу же отскочил, а змея бросилась за мной прыжками, прыжками. Пришлось убегать…

— След от укуса есть?

Мы внимательно осмотрели ботинок. Среди множества царапин следа змеиных зубов не было. Подошла Тереса. Теперь мы вдвоем взялись подтрунивать над Ендреком. Бегство всегда вызывает насмешки, хотя зачастую и незаслуженно.

Из отдаленного сайра показалась голова Анджея, покрытая белым платком. Он шел по дну глубокого рва, и видно было только яркое пятно, которое ползло по песку в нашу сторону. Я вспомнил двух охотников-аратов со склонов гигантской горы Арц-Богд в Заалтайской Гоби. Они сидели на корточках около нас в наброшенных на головы длинных, до пояса, словно бурнусы, кусках полотна. Мы удивлялись, что они идут на охоту в нарядах, которые так резко бросаются в глаза. Темными, огрубевшими от ремней из конской кожи и постромок из верблюжьей шерсти пальцами араты сжимали шершавые ружейные стволы с прикладами, выструганными из дерева. Позже они показали, как идут на зверя. Оба одновременно двинулись вдоль склона, где по кучкам камней можно было определить норки тарбаганов. Поднялся пронзительный свист, предупреждавший об опасности, и все зверьки скрылись под землей. Охотники чуть пригнулись и пошли на полусогнутых ногах, чтобы казаться меньше. Они передвигались, судорожно подпрыгивая то в одну, то в другую сторону, спускались с горы и вновь поднимались на нее. И таким образом добились своего. Животные внимательно следили за ними из норок. Испугавшись поначалу, они постепенно привыкли и затем стали высовывать головки из нор, хотя белые видения приближались. Не в силах преодолеть любопытство то один, то другой зверек вставал столбиком, чтобы лучше видеть эти неизвестные им снежно-белые пятна.

Захваченный зрелищем, заглядевшись, тарбаган забирался на каменную горку. В этот момент раздавались выстрелы.

Рано пообедав, мы застегнули палатки и снова сели в «мусцель», чтобы отправиться в Наран-Булак на званый ужин в лагерь советско-монгольской экспедиции, рассчитывая на то, что угощение приготовят Нармандах и Бадамгарав. Правда, обе были заняты научной работой, но ведь у себя дома в Улан-Баторе они занимались домашним хозяйством. Мы не обманулись в своих ожиданиях: на стол были поданы наши любимые «бозы» — большие пельмени с мясом, луком и степным чесноком, сваренные на пару. Но я все-таки шепнул на ухо Пэрлэ, что они не идут ни в какое сравнение с теми, которыми он угощал нас раньше.

Расспросили русских о Тугрике, где они работали в прошлом году и куда мы собирались лагерем. Осталось ли там еще что-нибудь? Хозяева уверяли, что мы наверняка найдем пласты песчаника, полные окаменелых останков. Кроме того, тогда они не искали в Тугрике млекопитающих, которые нас особенно интересовали. Там преобладали протоцератопсы и небольшие хищные рептилии. Состав животных несколько напоминал уже известных нам по Баин-Дзаку. Можно было надеяться, что мы найдем там и млекопитающих.

За шумным разговором мы не заметили, как наступил вечер, и нас охватило сильное беспокойство за тех, кто уехал на «старе». Они должны были выгрузить монолит-гигант в Гурван-Тэсе и приехать сюда. Уже много раз сменили тарелки, а мы все выходили из юрты посмотреть, не светятся ли в темноте фары. Наконец в половине десятого под пасмурным небом черной пустыни мелькнула белая искорка.

Машина подползла к палаткам, фары погасли.

— Уф… — отдувался Эдек, спрыгивая на землю, — Ну и досталось!

— Что с вами случилось? — мы окружили его плотным кольцом.

— Пять часов пролежал под машиной.

— Славно выспался? — иронически спросил Томек.

— Выспался! — вознегодовал Эдек. — Мы выгрузили монолит в Гурван-Тэсе, и едва я выехал из поселка с пустой машиной, полетел тормозной подшипник третьего моста.

— Запасные были?

— Откуда! А потом — менять не в мастерской… Пришлось отсоединить вал передач и хорошенько заделать трещину, чтобы не вытекло масло.

— Я сделал чехол из крышки ящика, — вставил Войтек.

— Быстрее! Быстрее! — стали кричать русские от заставленного стола. — Садитесь! Разговоры потом!